Последний фигурант "Болотного дела" Максим Панфилов переведен на амбулаторное лечение, не связанное с содержанием в психиатрической больнице. В соцсетях подводят итоги самого громкого политического дела последних лет.
Степан Зимин – студент РГГУ, «узник совести» по Болотному делу. 31 октября прошло судебное заседание по его делу, в ходе которого сторона обвинения представила негативную характеристику из вуза, составленную Барышевой Е.В., замдеканом его факультета. В ней упоминалось, что у Степы с третьего семестра начались проблемы с учебой, в частности, с профильным предметом – арабским языком. Также утверждалось, что у него было мало друзей, что он пренебрегал интересами близких людей и «имел обостренное чувство справедливости». Чтобы разобраться, объективна ли характеристика, мы решили пообщаться с теми, кто проучился с ним более трех лет. Александр – однокурсник Степана Зимина.
В минувшую пятницу первый подсудимый по «Делу 6 мая» получил срок, причем нешуточный: четыре с половиной года. И это при том, что Максим Лузянин пошел на сделку со следствием. Значит, остальные получат больше.
Друзья! Моя подписка о невыезде с территории города Москвы продлится минимум до суда, который предположительно начнется не раньше апреля 2013 года, или когда кому-то там наверху приспичит его устроиться. А максимум - до окончания срока, условного или реального, который при худшем раскладе событий истечет 7 мая 2016 года.
Первым, пилотным, так сказать, осужденным по Болотному делу стал Максим Лузянин. Выбор гэбухи был неслучаен: у Лузянина уже есть условный срок, ему было некуда деваться, он пошел на сотрудничество со следствием. Сотрудничество выражалось в том, что он признал свое участие в массовых беспорядках и "деятельно раскаялся". Судья Замоскорецкого суда Андрей Федин влепил надеявшемуся на снисхождение Лузянину четыре с половиной года. Хороший урок для всех, кто задумает сотрудничать с российскими правоохранителями.
Первый приговор на моей совести. Утром 7 мая я собственноручно, в здравом уме и твердой памяти опубликовала видеорепортаж. Там было много про полицейское насилие и немного про сопротивление демонстрантов. Все возможные отмазки, от "кто же мог предположить" до "там и без нас снимали", я знаю, и они не работают. Эти кадры стали уликами в деле. Вряд ли я имею право призвать дорогих коллег не повторять моей ошибки и включать головной мозг при принятии решений. Просто в Болотном деле кроме того пиздеца есть еще и этот. Просто чтоб вы знали.
Приговор Максиму Лузянину - 4,5 года колонии по ст 212 (организация и участие в массовых беспорядках) запускает на полный ход репрессивную машину против оппозиции.
И не важно, что никаких массовых беспорядков не было, а было хулиганство и жестокость со стороны ОМОНа (массовые беспорядки предполагают применение огнестрельного оружия и наличие жертв- ни того, ни другого не было на Болотной).
В связи с началом "болотных" судебных процессов обсуждается вопрос: а что собственно считать массовыми беспорядками. Вопрос не праздный: участие в массовых беспорядках и особенно их организация - серьезные статьи УК, с длинными сроками.
Вместо того чтобы писать кто кого предал и делать моральные заключения, лучше напишите письмо Степе Зимину или Андрею Барабанову или Михаилу Косенко или Денису Луцкевичу или Ярославу Белоусову или Володе Акименкову или Леониду Ковязину или Коле Кавказскому или Артему Савелову или Сергею Кривову или Лёше Полиховичу. Или сделайте передачку. Или пожертвуйте деньги на передачки и адвокатов. Нашим ответом на репрессии должна стать солидарность, а не злословие и разобщеность.
Приговор по "Болотному делу" сотрудничавшему со следствием Лузянину - 4,5 года. Значит, остальным дадут еще больше.
Золотые, бессмертные строки как нельзя лучше подходят к моменту:
Максиму Лузянину, полностью признавшему свою вину в участии в массовых беспорядках и применении насилия в отношении полицейских на акции 6 мая на Болотной площади, самый гуманный в мире суд презентовал четыре с половиной года лагерей общего режима. Что и говорить, срок серьезный, и это при том, что человек, как говорят в системе, «в сознанке и грузится» . Не помогли ни наличие малолетнего ребенка, ни особый порядок (ст. 314 УПК РФ, подразумевающая полное признание вины, рассмотрение дела без доказательств и свидетелей и смягчение наказания), ни то, что «ранее не судим», ни грамотные адвокаты с общественным мнением.
Приговор Максиму Лузянину-4,5 года колонии по ст 212 (организация и участие в массовых беспорядках) запускает на полный ход репрессивную машину против оппозиции. И не важно, что никаких массовых беспорядков не было, а было хулиганство и жестокость со стороны ОМОНа (массовые беспорядки предполагают применение огнестрельного оружия и наличие жертв- ни того, ни другого не было на Болотной). Важно другое-теперь судам доказывать, что это были массовые беспорядки не надо, все уже доказано в деле Лузянина. Любой, кто проходит по этому делу в качестве обвиняемого или свидетеля, а таковых более тысячи человек, может сесть по сфабрикованному обвинению очень надолго. Все как у Луки после выборов 19 декабря 2010 года. Тогда бросили за решетку сотни людей, включая кандидатов в Президенты, по статье массовые беспорядки. И еще один урок. Лузянин вступил в сделку с путинским следствием в надежде, что сотрудничество со спецслужбами избавит его от отсидки. Не избавило ничуть. А участь остальных узников 6 мая усугубило.. С негодяями договориться нельзя. Не верь, не бойся, не проси-испытанный годами девиз, гораздо более адекватный сегодняшнему времени, чем сделки с совестью..
Только что пришёл из Замоскворецкого суда, где прокурор и судья пробормотали скороговорки, а Максим Лузянин получил 4,5 года.
Это при том, что он признал свою вину, дело рассматривали в особом порядке и на иждивении Лузянина есть несовершеннолетний ребенок.
Мне кажется, что приговор Лузянину - 4,5 года показал, что многие подозрения в его отношении были напрасны. Он выбрал признание вины и особый порядок, возможно, потому что уже имел уголовный опыт по неполитическому делу, где это вполне естественный способ облегчить участь. Тем более, это понятно в его ситуации, когда насильственные действия в отношении полицейских зафиксированы на видеозаписи. Но, вопреки ожиданиям, Лузянин, судя по всему, никого не оговорил, чего наверняка хотело следствие, не дал показаний на придуманных следствием "организаторов", не стал врать, что пришел по чьему-то призыву или за чьи-то деньги. Думаю, столь суровый приговор связан именно с этим. Следствию нужно было не честное признание, а оговор других. Тогда бы он, думаю, получил год, если не меньше. Но Максим Лузянин, к его чести, на это, видимо, не пошел.
Обвиняемый по уголовному делу о массовых беспорядках 6 мая на Болотной площади в Москве Максим Лузянин в суде полностью признал свою вину.
http://news.rambler.ru/16289279/
Самое сложное было - бегать между вторым и четвертым этажами, где слушались дела Лузянина и Косенко. Зато этот день подарил массу эмоций и укрепил в понимании одной важной вещи .
Отца одного из "болотников" Артема Савелова уже привычно видеть, он посещает практически все суды. Жаль, он - один. Хотя он не такой уж простой "обыватель", каким представляется. Случайно в разговоре выяснил сегодня, что Виктор Иванович в свое время побывал у Белого дома и в августе 91-го, и в октябре 93-го. Особо не геройствовал, но поприсутствовать и увидеть своими глазами считал своим долгом. В 93-м в Останкино не поехал, ушел, говорит, вечером 3-го, а на следующее утро... И странно так смотрит. Потому что на следующее утро в оставшихся стреляли из пушек. И 6 мая не был на Болотной. Зато теперь сидит на "чужих" судах. Такой вот "инженер-дачник"...
Саша Духанина в суде. Следователь Быков: я сам видел на видео, как она 8 раз бросала камни. Сейчас мы ищем пострадавших. Свидетель Пинезев (?) - неработающий вебмастер, участник митинга, как следует из дела, показал, что полиция хватала только тех, кто на нее нападал. Таких людей он снимал на видео
Раз в несколько месяцев тайный следственный конвейер "им. 6 мая" вылезает на публичное обозрение. Когда приходит пора продлевать обвиняемым арест. Тогда происходят суды.
Сегодня судья Басманного суда Скуридина вместе с представителями следствия и прокурором Филипчуком "отработали" троих. Они очень разные. Владимир Акименков признает себя членом Левого фронта, Ярослава Белоусова в прессе называют националистом, Алексея Полиховича следствие считает "антифой". Вопрос, признавать ли свои политические взгляды на явно политическом процессе, - отдельный, и каждый решает его сам. Я не посмею советовать: сидеть им, а не мне. К тому же вряд ли кого интересуют реальные взгляды ребят в стране, где любое определение взглядов - не более чем штамп, заведомо относящий человека к категории друга или врага. А для Системы любой самоопределившийся без разрешения - враг по определению.
Если верить открытым источникам, то по "болотному" делу и делу, условно названному "Анатомией протеста-2", работает 121 следователь. Только вдумайтесь в эту цифру - 121 следователь. В стране, где либо не раскрыты до конца (заказчик не найден), либо вообще не раскрыты десятки громких заказных убийств. Они заняты. Просьба не отвлекать.
Когда вот такое читаешь, реакция: одна: суки, суки, и дикое ощущение беспомощности. Этот парень еще не осужден, он только подозреваемый, и - в чем? Да, в чем бы ни был, держать человека в больничке и издеваться над ним, не давая ему денег даже на туалетную бумагу! Меня охватывает ярость. Нет, все не в нове: я прочитала сотни гулаговских дел, знаю, что делали с людьми. Но это было как бы не с нами, не в нашу эпоху. Потом был, да, Владимирский централ, и Григоренко в психушке, и аминазин Лере Новодворсокй, и Буковский. И опять казалось: мы это проехали. Ничего не проехали. Все - здесь и сейчас. И я, лично я, никак не могу помешать этим блядям издеваться над человеком. Тем же самым блядям, что убили Магнитского. Будь они прокляты. Все равно рано или поздно они ответят. Не перед нами -- так перед Всевышним
Сегодня начались суды по продлению ареста "болотников". Акименков. Сейчас я нахожусь в больнице Матроссокой тишины. Якобы лдля обследования, которое не проводится 7ю неделю. Условия содержания здесь гораздо хуже, чем в Сизо. В кимере нетдневного света, свет мерцающий искусственный, еда несъедобна. Я стремительно слепну. Я не могу рассмотреть вашего лица, Ваша честь. Этот свет в зале суда кажется мне после камеры ослепляющим. Кроме того я не могу воспрльзовпться свими правами заключенного, мне отказано в переводе моих средствиз Сизо, не даюткаталог товпрови услуг, положннный заключенным. Моя бллезнь прогрессиркет такжеот того, что я недоедаю и не могу купить себе поодвктов, содержащих витамины. Мне не с чем сходить в туалет, извините, Ваша честь, и я не могу купить средств гигинны.
3411
52
