Журналисту Андрею Колесникову в этом смысле повезло, и это вообще-то здорово - давно хотелось пожелать ему, чтобы ему хоть в чем-нибудь повезло; быть тезкой и однофамильцемзнаменитого путинского жизнеописателя — думаю, тяжело (поеживаюсь, представляя, как бы мне жилось, если бы на свете был какой-нибудь знаменитый человек по имени Олег Кашин, с которым меня бы все путали), а тут он вдруг стал героем хрестоматийного сюжета, что в любом случае круто. Пора, впрочем, объяснить, что это за сюжет.

После бирюлевских событий Андрей Колесников написал статью о том, что Бирюлево по духу и вообще по всему откровенно враждебно Болотной — «в рядах погромщиков легко можно узнать измученные нарзаном лица людей, готовых за поллитру на любые подвиги во имя власти»; вообще рекомендую почитать его статью полностью — она действительно сильная в том смысле, в каком может быть сильным любой документ ненависти. Самое слабое место этого документа — собственно, Болотная, первое лицо, от которого ведется повествование. Андрей Колесников нападает на Бирюлево от имени Болотной.

Он думает, что у него есть такое право, и как бы некому поставить это право под сомнение, более того — на стороне Андрея Колесникова государственная пропаганда, которая почти два года объясняет своим жертвам, что Болотная площадь — это «креативный класс» и самозваные его предводители, называющие народ анчоусами, биомассой или, как Андрей Колесников, овощами. Можно даже предположить, что Андрей Колесников, нападая на Бирюлево, следовал именно тем правилам, которые ему навязал телевизор, что-то вроде «ага, я за Болотную, значит, я креакл, значит, я должен ненавидеть народ и называть его овощами». Ему показали карикатуру на него, а он решил, что это зеркало, и с удовольствием стоит такой перед ним и причесывается.

И вот тут случилось совсем неожиданное и очень важное. Болотная, от имени которой он пытался говорить, вдруг ожила, обрела голос и имя, и веживо сказала ему — Ну-ка иди сюда...  Читать далее