Оппозиционеров обвиняют в организации и участии в работе отделения запрещенной как экстремистской Национал-большевистской партии (НБП). Изначально в материалах было 13 фигурантов, но Сергей Пороховой попросил убежища в Финляндии, и его дело было выделено в отдельное производство. Таким образом, перед Выборгским районным судом Петербурга предстало 12 человек. Трое, включая лидера региональных другороссов Андрея Дмитриева, обвиняются в организации деятельности экстремистской организации, остальные — в участии в ее деятельности. Сами подсудимые заявляют, что участвовали в организации «Другая Россия», а не НБП.

Андрей Дмитриев / фото Михаила Масленникова

Свидетели со стороны обвинения напоминают персонажей сюрреалистического романа, вещдоки — стикеры с изображением «действующего президента Российской Федерации Медведева Д.А., под которым написано: «Говорят, царь ненастоящий!» и «Мы не верим в Деда Мороза!» — вызывают усмешку.

Во время обыска у Дмитриева изъяли книги («Дневник неудачника», «Русское психо», «В плену у мертвецов» — Эдуарда Лимонова; «Наше светлое будущее, или Путин навсегда» Андрея Пионтковского) и диски, которые приобщили к делу.

По мнению подсудимых, обвинение базируется на полицейской провокации. «Свидетелями выступают Соколов и Сазонов, которые в свое время заполнили анкету, походили на наши собрания и исчезли. Потом мы узнаём, что они состояли в страшной НБП, — рассказал Дмитриев «Новой газете». — Еще доказательством служит видео, снятое в квартире. В помещении, как выяснилось, была установлена видеоаппаратура. Записи с камер наблюдения анализировал московский эксперт Батов, известный тем, что в свое время признал лозунг «Убей в себе раба» экстремистским».

К делу подшиты все административные дела фигурантов, благодаря чему выяснилось, что выражать политические взгляды экстремистского характера можно, переходя проезжую часть на запрещающий сигнал светофора, «препятствуя тем самым организованному движению транспортных средств».

Оба свидетеля — Соколов и Сазонов — давали показания из другого помещения измененным посредством компьютера голосом. Соколов, в частности, показал, что вступил в НБП в 2009 году, участвовал в акциях и собраниях, на которых пересекался с одним из подсудимых — Олегом Петровым. Однако его показания были опровергнуты имеющимся в деле военным билетом Петрова, согласно которому весь 2009 год он находился на службе в армии в Ивановской области, в этот период ни в отпуск, ни в увольнительные обвиняемый не отлучался.

Сотрудник правоохранительных органов Сергей Мошков, участвовавший в разгоне акции «Стратегия-31» у Гостиного двора, заявил, что никто из находящихся в зале ему не знаком. Когда же ему зачитали фамилии проходящих по делу другороссов, он сообщил, что несколько фамилий теперь ему кажутся знакомыми.

— Но вот про Запесоцкого я что-то слышал, — сказал Мошков, очевидно, перепутав ректора гуманитарного университета профсоюзов Александра Запесоцкого с обвиняемым Андреем Песоцким.

В пятницу, 22 июня, состоялось последнее заседание перед полуторамесячным перерывом — судья уходит в отпуск. В следующий раз участники процесса соберутся 3 августа.

«Дочь хотел назвать Революцией»

Другоросс Песоцкий, которому вменяется организация деятельности экстремистской организации, вероятно, действительно имеет неплохие организаторские способности, навыки эти ему нужны отнюдь не для свержения конституционного строя, а для того, чтобы преподавать в Санкт-Петербургском государственном университете экономики и финансов.

По делу проходит много представителей петербургской интеллигенции. Игорь Бойков, которого один из свидетелей обвинения охарактеризовал как «очень образованного человека», — писатель. Владислав Ивахник — школьный учитель, Андрей Милюк — программист, Алексей Марочкин — лидер рок-группы «Союз созидающих», Андрей Дмитриев — историк, сотрудничает с издательством «Молодая гвардия», пишет книги серии «Жизнь замечательных людей».

Дмитриев, который, по его же словам, обучался в «рассаднике ультралиберальной интеллигенции — гимназии № 610», стоит у истоков местных лимоновцев. В свое время в питерской политтусовке он имел прозвище Школьник, включился в «движуху» в 16 лет. «Мой заход в политику был со стороны контркультуры, — вспоминает он. — Всё началось с «Поп-механики» Сергея Курёхина, на которую я попал осенью 1995 года. Я отношусь к поколению, которое выросло на пепелище Советского Союза, мы видели, как расхватывали госсобственность, в нас вызывал отторжение Ельцин…»

В августе 96-го 16-летний Дмитриев зарабатывает свои первые деньги и едет в Москву. Попав в столицу, прямиком направляется в бункер на 2-й Фрунзенской улице, там его встречает один из приближенных к Эдуарду Лимонову активистов, который, выслушав гостя, философски заметил: «Много мы таких видели». «Вернулся, начал налаживать политическую жизнь, — продолжает Дмитриев. — А уже весной 1997 года провели акцию «Захват «Авроры», в либеральные ельцинские времена отделались административками, о моем поведении сообщили в школу».

В ноябре прошлого года у оппозиционера родилась дочь Таисия. Дмитриев с женой подумывали назвать малышку Революцией, однако под давлением «общественности» — родственников и друзей — от замысла отказались. Другоросс считает, что в этой истории «победила косность». Желания обвиняемого просты: чтобы дочь жила в нормальной стране. «Хочу, чтобы народ сам определял свою судьбу и чтобы безобразная полицейско-коммерческая вакханалия закончилась».

Уважает Гумилёва, к насилию не склонен

Известный историк, журналист Лев Лурье, который преподавал у Дмитриева, характеризует его как «яркого парня, который не боялся спорить». «Тогда мне его убеждения казались бредовыми. Андрей был страстным поклонником Гумилёва, я же утверждаю, что Гумилёв — очень талантливый научный фантаст, в то время как историк должен опираться на источники». По мнению Лурье, который встречается иногда со своим учеником на митингах, Андрей спокойный, вменяемый, не склонный к насилию человек, хороший оратор. «Он действует в легальных рамках», — полагает собеседник «Новой газеты». Лурье также заявил о готовности подписать бумагу в защиту другоросса.

Депутат Заксобрания Петербурга Максим Резник национал-большевистские идеи категорически не приемлет, но на заседании по делу лимоновцев выступит, ведь ему, по собственному утверждению, есть что сказать. «Речь идет о попытке пришить статью: их судят за участие в НБП, в то время как они давно уже позиционируют себя как другороссы, — подчеркивает Резник. — Я приходил на первое заседание, пока как свидетель не имею права присутствовать, дождусь своей очереди и выскажусь. Выступал на суде у Дмитриева по задержанию 5 марта на Исаакиевской площади. Подтвердил, что он ничего не нарушал, административное дело прекратили».

Резник считает, что у демократов с лимоновцами есть поле для сотрудничества в деле защиты прав и гражданских свобод. «Мы вместе боролись с башней «Газпрома», митинговали против монетизации льгот, отстаивали право на свободу собраний, — напомнил он. — Разногласия, безусловно, есть, и их немало, но они носят скорее стилистический характер».