Фото: РИА Новости
12 декабря в Московской психиатрической клинической больнице № 1 им. Н.А. Алексеева (до 1994-го имени П.П. Кащенко) состоялось заседание комиссии по вопросам профессиональной этики Росcийского общества психиатров. Обсуждали заявления в СМИ Андрея Бильжо, связанные с делом Михаила Косенко, инвалида второй группы, признанного виновным по «болотному делу» и до сих пор находящегося в СИЗО. Похоже, что поле независимой экспертизы в России продолжает сужаться. Мы попросили Андрея Бильжо рассказать о самом заседании и его последствиях.
Андрей БИЛЬЖО:
— Главный психиатр России, профессор Зураб Ильич Кикелидзе, публично пригласил (хотя сначала оговорился, что «вызвал») меня в прямом эфире телеканала «Дождь».
В прямом эфире со мной связались по скайпу, я находился в Тбилиси в большой грузинской компании. И я сразу подумал, что скажу Зурабу Кикелидзе, который находится в Москве и которого знаю больше 30 лет: «Дорогой Зураб Ильич, как смешно устроен мир: я сижу в Тбилиси, вы — в Москве, и мы обсуждаем столь серьезные темы». Но разговор пошел совсем в другом русле. В общем, меня вызвали на эту комиссию. Я ответил, что непременно приду.
Заседание проходило на территории бывшей больницы имени Кащенко (в которой я проработал несколько лет) в кабинете главного врача, который отсутствовал. Над его пустующим креслом висел портрет Владимира Владимировича Путина. Что, согласитесь, выглядит странно, учитывая профиль лечебного учреждения.
Обсуждались все мои высказывания в СМИ, интервью, связанные с фигурантом по делу событий 6 мая Михаилом Косенко, осужденным на принудительное лечение в психиатрической больнице.
В заседании принимали участие судебные психиатры-эксперты и члены комиссии по этике. Атмосфера была напряженной — против меня были тяжеловесы в области психиатрии, включая главного психиатра страны. Разговор трудный, нелицеприятный, хотя было видно, что некоторые из судей относились ко мне с уважением и даже симпатией. Но были члены комиссии, которые не давали сказать слова, перебивали до такой степени, что пришлось предложить: «Тогда стройте вопросы так, чтобы я мог отвечать только «да» или «нет». Был даже момент, когда я собрался уйти.
Абсурдность ситуации заключается в том, что я давно уже не практикую как психиатр. Но за плечами образование, пятнадцатилетний стаж работы, кандидатская. Однако и дальше в самых разных сферах я хранил преданность профессии: на протяжении почти четверти века в различных СМИ, телепрограммах занимался так называемой психиатрической публицистикой, пытаясь отмыть психиатрию от приставших к ней негативных эпитетов, типа «карательная».
