В пресс-службе Мосгорсуда подтвердили «Новой», что к ним поступило дело, дата рассмотрения будет назначена в ближайшее время. В феврале Замоскворецкий суд признал восьмерых фигурантов «болотного дела виновными в участии в массовых беспорядках и применении насилия к полицейским. Сергея Кривова осудили на 4 года, Андрея Барабанова — на 3 года и 7 месяцев. Алексея Полиховича, Дениса Луцкевича, Степана Зимина — на 3 года и 6 месяцев, Артема Савелова — на 2 года и 7 месяцев, Александру Наумову (Духанину) — на 3 года и 3 месяца условно. Тогда все заявили, что приговор им непонятен. В данный момент осужденные по-прежнему находятся в московских СИЗО (Духанина — под домашним арестом).

Очевидно, что украинские события, составляющие сейчас основу внутренней и внешней политики России, не могли не сказаться на развитии этого политического процесса. Тем более что многие его участники занимают по «украинскому вопросу» активную гражданскую позицию. Сегодня мы публикуем письмо Алексея Полиховича.

Письмо политического заключенного Алексея ПОЛИХОВИЧА —  о попытках спекулировать на «болотном деле»

Как-то на одном из наших бесконечных заседаний адвокат Дмитрий Аграновский поправил омоновца, использовавшего в речи обращение «господа». «Господа все, — cказал Аграновский, — в Древнем Риме». Помню, тогда мне это понравилось. В русском языке действительно беда с приемлемыми обращениями. Господин товарищу не господин, товарищ господину не товарищ. Так проявляется противоречивость русской истории. В судах мы всегда отвечали полицейским, что не нужно нас называть «господами» и тем более «товарищами». Мы отвоёвывали свободу, какую могли, — в тот момент это была свобода лексическая. Свобода отстаивать смыслы и значения слов, невзирая на обстоятельства.

Данное письмо целиком и полностью спровоцировано поведением Дмитрия Аграновского в «Твиттере» и околополитическими спекуляциями, осуществляемыми этим человеком на теме «болотного дела». Я выбрал именно такую — открытую — форму потому, что со мной Дмитрий лично никогда не обсуждал мою позицию по Крыму, Украине, что не помешало ему вплести в том числе и мои взгляды в собственную украинофобскую истерию. В условиях советского ренессанса становится актуальным определять своих и чужих. Вот я и расставляю точки на i.

Мои левые взгляды не имеют ничего общего с иконами Сталина на первомайских демонстрациях. Первое мая не столько праздник, сколько день солидарности и памяти. Советский милитаризм, танки в Праге тут ни при чём. Вопли восторга и лобзание с вождями — тоже. Первомайская демонстрация в СССР — это про то, как Маркс-жрец похоронил Маркса-ниспровергателя. То есть про победу эрзаца над оригиналом.

Я не являюсь красным шовинистом и не радуюсь вторжению в соседние страны. Я поддерживаю право народов на самоопределение, однако никогда не поддержу имперские амбиции государства, развязывание войны и ложь. Если я сижу за убеждения, ясно, что я не намерен их менять. Если я сижу за вину, то мои убеждения никакого отношения к этому не имеют. Стратегия показной лояльности выглядит глупо. Быть всегда на стороне большинства — это не принципиально левая позиция, а беспринципность.