Отчет о том, как Большой театр открыл историческую сцену для публики.





Я себя отношу к публике, которая сидела на 2-м ярусе и стало быть заход в театр осуществлял с левой подворотни, - с той самой, с которой до реконструкции Галине Адольфовне комбинат питания Москва завозил пирожные:-). Теперь там скобка и, разумеется, очередь, п ч все хотят подняться на свой этаж на лифте, а лифт расчитан на небольшое кол-во людей, что и правильно. Поэтому очередь заходит порционно, по мере отвоза публики к этажам по заранее купленным билетам.




Раздевалки на верхних ярусах расширились и выглядят презентабельно. Номерки красивые.

Для особо интересующихся - оч хороший туалет на 3-м ярусе левая сторона. Про него никто не знает и поэтому в полном одиночестве я там спокойно курнул во время дай Перун на счастье мне.... Это конечно напомнило мне мою прошлую жизнь.:-)
Но я сейчас не об этом.
Сейчас о том, о чем не врал Цискаридзе :

 Полы на всех ярусах исключительно скользкие.
 

 Лестницы винтовые и намного уже чем были, т к много места ушло на лифты. Которые почти сразу прекратили нормально работать, и в одном из которых я благополучно застрял, но лифты прозрачные, поэтому на языке жестов мне объяснили как выбираться.:-) Очереди на эти лифты невъебенные, - люди желают покушать не только бесплатного мороженого, но и бутербродов отведать, оставшихся от 28 числа, а для этого надо подняться на самый верх и, сами понимаете, отстоять очередь. Те, кто моложе, топали наверх на своих двоих, при этом сталкиваясь лбами с теми, кто рвался сойти вниз для того, чтобы поесть бесплатного мороженого.:-) Все это напоминало броуново движение, бессмысленное и беспощадное.  Ручки,  воспетые Цискаридзе,  точно не те ручки, которые были до реконструкции.  Бра имеют вид ужасный и, если смотреть на них сверху вниз, то они вообще никак не покрашенные.




 Стеночки между ложами - голимый пластик с приклеенными на ПВА реечками.




Что за сценой, не знаю. Да и шмондер не велит обсуждать то, что нас не касается, поэтому добавлю то, о чем Цискаридзе вообще не упоминал. А именно - во что превратили знаменитую люстру... Теперь она украшена совершенно идиотскими свечками, не иначе, как для улучшения акустики, о которой позже.





Раньше были незаметные пупочки и т к вся люстра такая округлая, то и пупочки смотрелись нормально. А свечечки, которых много, вставлены не параллельно, а какая в лес / какая по дрова и иные из них уже и не горят. Поэтому впечатление какого-то взрыва на макаронной фабрике.:-)
Я верю, что люди старались сделать как было 19 веке, но, господа хорошие, тогда вставляйте стеариновые свечи, уж коль скоро вы соирались аутентизмом задавить. А то какую-то хрень навтыкали, изуродовали люстру так, что на нее страшно смотреть теперь и давай всем рассказывать как это буржуазно и изысканно.

Очевидноое уродство, расхваливаемое калиной, которая сама себя хвалила, - оркестровая яма.
С какого бодуна надо было ее расширять, уродовать партер.., она в этом состоянии, как говорится, ни в звезду / ни в красную армию. Ну наверное не дурее вас были люди, когда делали яму без черных ширм, в которых она теперь выглядит как гроб с музыкой. Да и чего-то как-то глушняк оркестр - вот что... Может быть это Юровский такой гениальный дирижер и его западные певцы приучили кто главный на сцене и кого, собственно, приходят слушать, но из ямочки нёсся в основном шелест. Зато вокалюги орали так, что некоторые подозрения по поводу живого звука в этом театре приобрели довольно таки устойчивый фундамент. Например, оч плохо узнавался тембр той же Альбины Шагимуратовой, хотя, черт её знает, попой, как она, на протяжении 2 лет Царицу ночи, может и тембр дойдет до такого, какой у нее получился в Большом - резкий, визгливый, чего раньше у нее не наблюдалось.

Если, как бы, историческая часть Большого театра, а именно зал, стал буржуазным,





то не историческая часть получилась отельная. Это правда, тут Цискаридзе опять не наврал. Он их насмотрелся, да и я, собственно, тоже. Я, правда, не в ***** звёздниках жил, но Большой, надо отдать должное, на 5-ти звёздник и не тянет - такая средняя четвёрочка.
А если про винтовые лестницы, то в Hostel Opera Ramblas, недавно посещенном мною, лестницы и не хуже, и перила поудобней, не такой докторской колбасой как в Большом.:-)



Зеркало в коридоре



В настоящий момент самое смачное ноу-хау в театре - внутренняя температура : жара была египетская, а духота московская; лица дам сразу приобрели скользкий вид, а мужчин сальный. Но все терпели. Когда для улучшения общей атмосферы врубили климат конроль, к звукам музыки, воспроизводимым оркестром во время представления, добавился замечательный шумовой эффект - шшшшшшш.
Если еще учесть балаганный вид зала, п ч постоянно не закрывались ложи, и шляющийся народ туда-сюда, то общее впечатление караван-сарая не покидало.

Собственно, на этом я мог бы и закончить рассказ о посещении открытия исторической сцены, п ч спектакль, которым открывали, не представлял никакой художественной ценности и рассказывал о либидо режиссера-постановщика, мечты которого связаны с исключительно большими размерами.:-)






Вот и все. Говорить больше не о чем. В связи с тем, что обстановка в театре была просто фантастическая и все, кому не лень, фотографировали на всё что можно всё что можно и что нельзя со вспышками и без, то и я записал кое-чего, т ч подтверждающего материала достаточно.:-) Желание навалить кучу дерьма теперь уже на историческую сцену осуществилось полностью. Все недоёбы постановочной команды воссияши, слава те господи, прямым 3-х цветным светом без всяких заморочек. Самая совершенная чуть ли не во всем мире сцена сумела обеспечить публике антракты по 40 минут и промежутки между картинами по 5 и более минут. Так называемые сидячие антракты сопровождались видеоизображениями на аванзанавесе Наины и Финна - под пиликанье оркестра и без они корчили рожЫ, вследствии чего некоторые из непрогрессивной публики возбудились до невозможного и чтобы как-то разрядиться освистали "замысел" почти-юноши довольно таки резво. А уж когда самым стойким, которые остались до предпоследней картины, а было это в 23.30, в очередной раз закрыли сцену 2-мя физиономиями, то и вовсе начался вопеж прекратите этот позор и до чего докатился Большой.И тут Ренанский, я так предполагаю, начал кричать браво, защищая право пости-юноши на свое либидо.:-) В этот трагический момент я отправился восвояси и поэтому чем там кончилось не знаю. Принимать участие в обструкции мне не хотелось, п ч для димуленыша это слаще сахара нет, - получается что он сам такой спорный и спектакль его спорный.:-) А браво кричать с Ренанским и Туровой было некомильфо. Поэтому я забрал свое барахлишко у совершенно ошалевших от всей этой свистопляски гардеробщиц и отправился домой. Хочу хоть что нибудь вспомнить светлое по вокалу, но ничего кроме противного голоса культовой Alexandrina Pendatchanska и полуподдельного контртенора Юрия Миненко, который постоянно съезжал на свой родной голос, не могу.







Петренко это вообще что-то запредельное. По замыслу Чернякова, как я понял, Руслан - образ русского мужика-говнюка, ничего из себя не представляющего, и вокал его как раз этому образу оч соответствовал - просто в мазу - перечислять вокальные достижения, помогающие раскрытию этого образа, не хватит пальцев на руках и ногах. Как грится, удалось, с чем я и поздравляю.
Про Зарембу не буду говорить ничего, п ч, по слухам, она еще и руку сломала, навернувшись в этих потемках, да и петь там Наине, сами понимаете, только в шубе ходить, что она и делала.

Рондо Фарлафа

Что можно сказать... Каков театр - таково и открытие.
И если у вас есть хоть какая-то возможность пойти на Спящую или на Щелкунчик не ходите на Руслана для того, чтобы посмотреть новое-старое здание. А если такой возможности нет, потерпите до Турандот, думаю будет всё значительно спокойней, да может и Мишка Фихтенгольц подгонит хоть одного сколько-нибудь приличного вокалиста.
А кто досидел до конца, мне было интересно узнать чем там кончилась эта бодяга, п ч по ходу спектакля успеха не было никакого ни за одну арию и ни за один ансамбль.