Нобелевскую премию мира 2021 года получили журналисты - главный редактор российской "Новой газеты" Дмитрий Муратов и основательница филиппинского издания Rappler Мария Ресса за их "усилия по защите свободы слова и самовыражения, что является основополагающим условием для демократии и прочного мира".
25 лет назад мне пришлось поинтересоваться как устроена Нобелевская премия Мира, включая попытки распознать ее неписаные правила и возможности влиять на решение комитета. Я был знаком с четырьмя (теперь пятью) лауреатами Нобелевской премии, и с рядом кандидатов на нее (если верить букмекерам). Ключевой вывод, о котором стоит вспомнить сегодня, и не забывать в том числе по отношению не только к Нобелевской премии, состоит в том, что явление и процесс такого масштаба — сложные. Они не поддаются описанию единым способом, они не управляются одним рычагом, и в этом их ценность. Политик, общественный деятель, автор призывающие к простым объяснениям и простым решениям — ВСЕГДА не правы. Поэтому, если вам кажется, что решения комитета объясняются просто — трусостью, коррупцией, глупостью или еще чем-то таким, да еще и одним, то вы ошибаетесь. Когда такое вслух заявляет какой-нибудь пропагандист — это понятно, когда чикагский профессор — стыдно и глуповато.
Я все эти аргументы знаю. Они существуют.
Только очень дорогой мне Бершидский забыл упомянуть про гуманитарную миссию «Новой». Например, - о спасении людей. Не одной жизни даже, хотя и это много. Забыл о том, что Милашина лично спасла десятки чеченских геев и вывезла их. О том, что Политковская вывозила дом престарелых из Грозного. Участвовала в переговорах по спасению заложников «Норд-Оста». Готова была участвовать в переговорах по спасению людей в Беслане, и потому-то ее и отравили, вывели из игры. Забыл он и о том, что майор Измайлов спас пару сотен людей из плена, и даже не помнит, сколько точно. О Зое Ерошок, которая с первого дня и до последнего дня своей жизни была с первым московским хосписом. (А на самом деле, мы знаем, что она чудесным образом была посредником в его СОЗДАНИИ).
Не дело это журналистов - спасать человеческие жизни? Пусть их спасает кто-то другой? Неизвестно кто, но не журналисты? Это - активизм, а не журналистика?
Хорошо, покажите, кто еще написал столько антивоенных текстов. Где эти журналисты? Ау!
Антивоенные тексты «Новой» - это репортажи журналистов с любой возникающей с 1993 года войны, из любого вооруженного конфликта (you name it), внутри страны, на пространстве СНГ и даже за рубежами СНГ.
Кто из главных редакторов лично ездил в Чечню? Кому еще бесконечно угрожает Кадыров?
Кому еще надо дать не журналистскую премию, а - Нобелевскую премию МИРА в тот момент, когда Нобелевский комитет захотел вдруг почтить своим вниманием российских журналистов?
Я аплодирую этому решению. Я согласна с тем, что «Новая» не только очень нестандартное российское издание, а часто и - очень спорное издание, совершенно несогласующееся в своей работе с канонами сегодняшней американской журналистики, на которую равнялось новое поколение российских журналистов. (А вы почитайте про американскую журналистику 1840-х, и там вы найдёте другие каноны, гораздо ближе к канонам российской, пост-советской.)
«Новая» - это явление мирового масштаба. Она всегда против пыток, войны, ксенофобии, шовинизма, сталинизма, оправдания убийств. Еще она против коррупции, настолько деятельно, что поплатилась за это жизнью Юрия Щекочихина. И всегда на стороне слабых, гражданского населения, больных, преследуемых и политически преследуемых. Она всегда на стороне памяти об убитых. Неслучайно "Мемориал" с нею дружен. И все российские правозащитники, и в прошлом, и нынешние.
И Нобелевский комитет подтвердил, что это - явление.
А душа «Новой», все ошибки газеты, но и все ее достижения - это Муратов. Очень спорная и сложная фигура, да. Ну так на то они, исторические личности, и есть.
bloomberg.com
A Nobel Prize for a Russian Compromise
There’s a reason the Kremlin congratulated Novaya Gazeta editor
Ночью смотрела фильм «Новой газеты», посвящённый Ане Политковской, и любовалась журналистами этого издания. И в очередной раз думала о том, как хорошо говорит и действует (всегда) Дмитрий Муратов. Он для меня уже много лет является, простите за пафос, нравственным ориентиром: в трудные моменты всегда ищу его мнение, прислушиваюсь к его словам. Сегодняшнее известие о присуждении ему нобелевки почему-то не стало неожиданным. Ну, то есть, неожиданно, конечно, но очень справедливо!
Дима, люблю тебя и горжусь знакомством!
Если посмотреть на список лауреатов Нобелевской премии мира, то сразу бросается в глаза наличие целого набора "сценариев", логик их присуждения.
Бывают обостряющие премии, которые даются политикам, находящимся в пекле противостояния и на передовой политического конфликта, противостоящих диктатурам. Классический пример такого рода - премия Леху Валенсе после введения военного положения в Польше, целью которого было подавление демократического движения и деятельности возглавляемой им "Солидарности". Но это, кстати, далеко не самый частый, и можно даже сказать, относительно редкий сценарий. К этому же типу относится и присуждение премии китайскому правозащитнику Лю Сяобо.
Бывают премии-поощрения, которые даются политикам в награду за то, что они пошли на компромисс в решении сложной проблемы. Бывают "премии примирения", которые даются представителям противоборствующих сторон за их согласие на переговоры. Очень важный, можно сказать, базовый сценарий "политико-гуманистический", оценивающий политическую или гражданскую деятельность с точки зрения ее обще гуманистического содержания, а не непосредственного политического эффекта.
Такой сдвиг заметен и в сегодняшнем решении комитета. С одной стороны, оно указывает на проблему усиления новых авторитаризмов и эскалацию насилия, к которому они прибегают, с другой стороны, оно подчеркивает роль скорее широкого гражданского противостояния им, нежели политической борьбы.
Если сравнить кейс Навального с двумя приведенными выше примерами "обостряющих" премий - Валенсе и Сяобо, то хорошо заметно, что накал конфликта российской оппозиции с Владимиром Путиным не достигает того размаха, который имело противостояние Солидарности и режима Ярузельского в 1981 - 1983 гг. Введение военного положения сопровождалось убийством около 100 человек, а число интернированных и взятых под стражу исчислялось тысячами. Конфликт российской оппозиции и режима Владимира Путина далеко не достигает польского размаха. И здесь - справедливости ради - надо отметить, что решение Нобелевского комитета отражает не только и не столько какие-то возможные закулисные соображения, но и оценку фактического масштаба конфликта по мировым и историческим меркам.
Что касается Лю Сяобо, то он получил премию после присуждения ему 11-летнего срока, и это был уже четвертый его тюремный срок. Кроме того в этой премии было признание его заслуг по сохранению памяти жертв трагедии на площади Тяньаньмэнь. Им, их памяти Лю Сяобо и переадресовал, кстати, свою премию. Эта де-персонализирующая перспектива персональной премии очень важна для ее идеологии.
Я был бы очень рад, если бы премия была присуждена Алексею Навальному, который в значительной мере выглядит сегодня политиком года в мире. Но я бы не упрощал так интерпретации логик Нобелевского комитета. Российская диктатура отнюдь не относится к группе наиболее репрессивных, а острота политического конфликта в стране, в общем, тоже выглядит достаточно умеренной. Дело не в том, что Навальный не Валенса, а в том, что за ним не стоит чего-то соизмеримого с "Солидарностью".
И уж совсем неправильным кажется мне противопоставление Навального и Муратова. Я хочу напомнить даже не о той роли, которую "Новая газета" играет в российской журналистике, а о той роли, которую она играет в борьбе с насилием на Северном Кавказе и в российских колониях и тюрьмах. Мне кажется, что именно эти аспекты и были главными для комитета. Равно как и впечатляющий список журналистов газеты, убитых за свою работу. Это немного другая премия немного про другое, нежели ждали в России, но тем не менее отнюдь не менее важное.
Эта премия в известном смысле компромисс. Я ничего не знаю о том, стояли ли за этим компромиссом какие-то закулисные соображения, но я вижу в этом компромиссе содержание и логику. Я сожалею, что премию не дали Навальному, но я искренне радуюсь тому, что ее дали Муратову. И это одна и та же война.
Главред Новая Газета Дмитрий Муратов (вместе с журналисткой Марией Ресса) стал лауреатом Нобелевской премии мира.
Это более, чем заслужено.
Я могу рассказать тысячи историй, в которых Муратов повёл себя так честно и так круто, что я лично отдала бы ему все премии мира.
Но мне кажется важным, что нобелевку присудили на следующий день после того, как у «Новой» вышел большой фильм о том, как расследовалось убийство Анны Политковской и в год, когда почти все независимые СМИ в России получили статус иноагента.
В первом комментарии по поводу премии Муратов сказал, что будет «отдуваться премией за российскую журналистику, которую сейчас стараются репрессировать <…> помогать людям, которые признаны иноагентами, которых сейчас гнобят, высылают из страны».
Уверена, так и будет.
Поздравления, Дмитрий Андреевич
Как же это круто , когда премию мира дают журналистам . К своему стыду, я не знаю Марии Ресса, но судя по биографии, она - сильная журналистка,. Но признание Муратова и вместе с ним и "Новой газеты" и ее убитых за профессиональную деятельность журналистов - это, мне кажется, важно именно сейчас , когда журналистика в России уничтожается.
Почему не дали эту премию Навальному или Тихановской ? Не захотели лезть в политику?
Это признание приоритета журналистики над политикой.
Навальному еще дадут премию Мира.
