Объяснить, почему батл Оксимирона и Гнойного был важным событием для самой субкультуры русского рэпа, довольно просто. Это нечто вроде поединка Бэтмена и Супермена, двух по своему типу разных героев, но все же героев, каждый из которых до этого стал чемпионом на своей площадке.

Здесь можно долго объяснять, что такое рэп-площадки Версус и Слово, и как последнее пережило драматический раскол, но толку от этого мало; это как объяснять не смотревшему «Игру престолов», чем Ланнистеры отличаются от Старков или почему Гарри Поттер не хочет на факультет Слизерина.

Куда важнее понять не внутреннюю логику этого фантастического мира батлов (достаточно просто посмотреть несколько десятков роликов на ютьюбе, и вы все более-менее поймете), а то, почему новость года этой тусовки вдруг стала новостью дня в национальной повестке России.

И это не лирическое преувеличение: половину дня 14 августа, когда собственно и выложили само видео, встреча Оксимирона и Гнойного стояла на первой строке Яндекс.Новостей. Сотни российских изданий написали об этом (по данным медиаанализа, 800 и это рекорд для 2017 года). Батл прокоментировали депутат Онищенко, Навальный, Ходорковский, Ройзман, Собчак, продюсер Пригожин, Сергей Шнуров, Юрий Лоза и кто только не прокомментировал. Включая официальный вестник правительства «Российскую газету»

Ну и само видео батла посмотрели уже почти 15 миллионов человек. За два дня. И будет явно разы в больше: у успешных роликов Гнойного и Оксимирона с более слабыми соперника и по двадцать, и по тридцать с лишним миллионов просмотров. Это, к слову, больше, чем в США, где версусы вообще-то придумали. Так что в области рэп-батлов мы впереди планеты всей. 

Но почему? И что это говорит стороннему наблюдателю за Россией?

Медиаменеджеры и журналисты по привычке устроили «срач»в фейсбуке: это, дескать, не важная нишевая новость и вы ее раздули, обратились они к коллегам, искренне предполагая, видимо, что существует тайный медийный сговор, который может по смоему усмотрению заставлять десятки миллионов россиян смотреть что угодно. Сегодня неизвестных прежде рэперов, завтра, скажем, супрематистов, а послезавтра и вовсе гандболистов.  

Опыт последней прямой линии Путина — а сравнить ее с версусом по просмотрам пришло в голову многим — показывает, что даже если что-то в прямом эфире показывают три федеральных канала с охватом на всю страну, это еще не значит, что это увидят все и, тем более, станут обсуждать. Путина в мае этого же года посмотрели лишь 6 миллионов человек.

Итак, мы отмели «конспирологическую» версию, по которой злонамеренные газетчики и интернетчики навязали своей аудитории черт-те что вместо музыки. Тут все еще собака виляет хвостом, даже если нам порой кажется иначе.

Вернемся, кстати, к уже упомянутому слову «срач», которым принято в современном русском языке называть склоки и скандалы в соцсетях. Впрочем, ток-шоу на телевидении строятся по тому же принципу: никто никого не слышит и не пытается услышать.

На первый взгляд «срач» и «батл» очень похожи. И то, и другое — открытый конфликт с переходом на личности, оскорблениями, порой нецензурной бранью. Но именно в их коммуникативном отличии и кроется секрет взрывной популярности словесной дуэли Окси и Славы.

Срач предполагает полное отсутствие эмпатии. Люди вроде бы говорят друг с другом, но на самом деле не говорят. Это несколько синхронных монологов в режиме реального времени, цель каждого из них — самоутверждение. В лучшем случае они отталкиваются от чего-то сказанного оппонентом как от трамплина, чтобы продолжить собственную мысль. Срачи никогда не заканчиваются компромиссом. Они вообще ничем не заканчивают, все остаются при своих — только с некоторым гадким привкусом морального опустошения.

В батлах все иначе. «Чтоб эмси завафлить, вы сперва должны полюбить его», — читает Оксимирон в начале первого раунда. Только глубокое психологическое погружение в противника позволяет здесь победить. Два человека стоят на расстоянии метра, иногда подходят совсем близко и кричат друг другу жесткие оскорбления и... второй человек с достоинством слушает. Слушает до конца, не перебивает и не бросается с кулаками на обидчика — выдержка, достойная скорее японского самурая с его «Бусидо», чем современной России с ее атмосферой ненависти. После вердикта жюри оба участника пожимают друг другу руки. А заявление Оксимирона на следующий день после того, как стало известно о поражении, в его инстаграме «Судейское решение я, разумеется, принимаю» больше походит на релизы от западных президентов и премьеров, проигравших выборы.

Короче говоря, батл привлекает не тем, что это образ будущего России или гетто свободы слова, как писали некоторые колумнисты (цензуры на том же Версусе хватает, чего не скрывал «Ресторатор», ведущий шоу, в интервью  Юрию Дудю). Он привлекает тем, что предлагает посмотреть честный поединок.

Причем если подумать, честный поединок это плеоназм, масло масляное. Поединок не может не быть честным. В противном случае его зовут иначе: засада, избиение, срач.

Честный поединок это дворянская дуэль, дебаты в британском парламенте и теперь и рэп-батлы в России. Зрелищное противостояние с непредсказуемым результатом, построенное, тем не менее, на минимальном уважении друг к другу и к правилам игры.

Скажут: честным поединком можно назвать и футбольный матч с fair play и конкурс виолончелистов, но они почему-то не взрывают медийное пространство. Дело в том, что в спорте это именно что борьба мускулов и, может быть, стратегий, в музыке — навыков и ремесла, а тот самый батл явил нам честный поединок в смысле коммуникации, обмена мыслями и словами, мнениями и оценками.

А по честной двусторонней коммуникации в России истосковались. Власть не хочет говорить с системной оппозицией. Системная оппозиция с уличной. Одна уличная оппозиция с другой. Журналисты с журналистами. Люди с людьми. И, в целом, всякий предпочитает говорить, только если у оппонента завязаны руки за спиной и есть кляп во рту.

Дело не только в самом факте поединка, но и в его участниках.

Рассуждая в батле о «Тысячеликом герое» Кэмпеблла, классике нарратологии, которой вдохновлялся Джордж Лукас при создании «Звездных войн», Оксимирон совершил ошибку, которая, возможна и стоила ему победы. Он то сравнивает себя с Бэтменом, а своего оппонента с Джокером, то называет Гнойного «опереточным злодеем» и «даже не финальным боссом». Словом, всячески подчеркивает, что это именно он архетипический герой, который пройти свой путь до конца. До надписи «хэппи энд» на экране.

Но смотреть финальную схватку хорошего парня с плохим всегда немного скучно, даже если отлично поставлена хореографию рукопашной схватки, именно потому что ты всегда знаешь, чем все кончится, даже если прямо сейчас герой висит на краю пропасти или на него нацелено дуло пистолета.

Гнойный лучше понял философию площадки и сыграл в другую игру: не Бэтмен против Джокера, а Бэтмен против слишком правильного и потому раздражающего Супермена.

Честная схватка двух героев, трех, четырех, пяти, десяти куда зрелищнее пути одного героя. И именно она называется демократией.