(Блумберг) -- У 44-летнего москвича Игоря Стрелкова мягкое рукопожатие, румяное лицо и заметный живот. Он очень образован и говорит, как пишет. На стене офиса его фотография с молодой женой. Выше - Владимир Путин в тельняшке. Над дверью икона. Чуть меньше года назад Стрелков привел из Крыма в Донбасс 51 бойца. Так началась война.

Убедили Стрелкова, по его словам, приехавшие в Крым с востока Украины пророссийские активисты. Они рассказали, что так называемая русская весна в регионе захлебывается и попросили его - успешно помогавшего присоединять Крым к России - внести «решительную струю». Стрелков говорит, что решение идти на Донбасс было его личной авантюрой.

«Мы исходили из того, что будет одержана такая же победа, как в Крыму, бескровная», - сказал Стрелков в интервью агентству Блумберг.

«Я думаю, какие-то российские спецслужбы были в курсе» плана похода из Крыма в украинский Славянск, рассказывает он, но «непосредственной поддержки» не оказывали.

С тех пор за концепт Новороссии, против него и просто так, по оценке Организации объединенных наций, погибли более 5 300 человек. В августе, говорит Стрелков, он же Гиркин по паспорту, «ему объяснили», что дальнейшее пребывание в Донецке, где он уже был министром обороны, «деструктивно для развития ситуации». Тогда было уже около двух тысяч погибших, включая пассажиров малайзийского Боинга. Украина объявила Стрелкова террористом.

Судьба президента

Стрелков - историк-архивист, монархист и полковник ФСБ в отставке - признает свою ответственность за действия в Славянске, Донецке и «где угодно», но виновным себя «в целом» не считает. «Серьезные моральные трудности» у него только в связи с тем, что он не может вернуться и воевать. Теперь он работает в Москве в небольшом сером здании у метро «Нагорная», рядом с горнолыжным центром. Его движение «Новороссия» устраивает встречи в гостинице «Измайлово». Оно собрало на помощь Донбассу 100 миллионов рублей.

«Мы сможем построить этот мир как самый свободный и самый счастливый, и самодостаточный, процветающий мир на планете», - выступал на январском съезде «Новороссии» депутат-единоросс Евгений Федоров.

Сам же Стрелков смотрит на все пессимистично. Путин »сделал себя заложником» ситуации на Донбассе, когда решил остановиться на Крыме и не идти дальше, присоединив Донецкую и Луганскую республики к России, говорит он. По его словам, война будет только расширяться, на кону «судьба Путина как президента».

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что было бы неправильно называть Путина заложником конфликта. Комментировать поддержку повстанцев со стороны России он отказался.

О текущей ситуации на Украине

«Сейчас нельзя говорить о том, что ополчение пытается отбросить войска за пределы ДНР и ЛНР, это просто невозможно при том соотношении сил, которое имеется. Просто была сделана попытка отодвинуть линию фронта на более или менее безопасное расстояние, чтобы хотя бы основные городские центры не могли обстреливаться из полевой артиллерии».

«У Новороссии нет никакого стратегического плана и быть не может. Ее силы крайне ограничены и надеяться, что именно в настоящей ситуации Новороссия будет расширяться за пределы Донецка и Луганска - это фантазировать, причем беспочвенно фантазировать».

«Именно от Киева формально зависит, будет продолжаться война или нет. В сентябре месяце Донецкая и Луганская республики в лице их руководителей пошли на беспрецедентный шаг, когда вопреки воле и населения, и ополчения подписали минские соглашения, которые предусматривали возвращение обеих республик в состав Украины хотя бы в качестве автономии. Тем не менее украинская сторона эти уступки фактически не приняла, а просто использовала четыре месяца минских перемирий для максимального накачивания армии, чтобы далее решать вопрос силовым путем».

О начале

«[Приехавшие в Крым делегаты с востока Украины] понимали, что протест захлебывается, видели, что ни в Донецке, ни в Луганске не появилось столь же крупной фигуры, столь же харизматичного талантливого лидера, каким был в Крыму Аксенов. Местные лидеры были ни рыба ни мясо, собственно, они с тех пор не изменились, отсюда и все неудачи»

«План, естественно, был. Решение поддержать Донбасс принял я. Я же сформировал группу из [созданного в Крыму] батальона, который еще не был до конца распущен, в нем были добровольцы как с Крыма, так с Украины, так и с России. Пятьдесят два человека в итоге границу перешли, включая меня».

«Я думаю какие-то российские спецслужбы были в курсе, но непосредственной поддержки нам не оказывали. Лично Сергей Валерьевич Аксенов одобрял нашу деятельность, поскольку он является реалистом, но одобрять и поддерживать - это разные вещи».

«Поскольку мы не совершали никаких противоправных мер и соблюдали конспирацию, в том числе и на территории России, нигде не демонстрируя, куда, зачем, как мы идем и что мы с собой имеем, то нас не за что было задерживать и тормозить».

«В самый последний момент меня очень просили изменить направление движения на Одессу, готовы были нам предоставить водный транспорт для высадки. Данное предприятие показалось мне слишком уж авантюрным, хотя, может быть, я и ошибся, может быть, следовало идти на Одессу».

О себе

«Для меня распад 1991 года не только трагедия, но и колоссальная несправедливость, которую необходимо устранить для того, чтобы народ смог объединиться и существовать, и дальше развиваться».

«Я понимал, что мое нахождение там, мне это объяснили, является деструктивным для дальнейшего развития ситуации. Причина моего убытия была в том, что я, находясь на своем посту, никогда бы не согласился с соблюдением минских договоренностей. Поэтому чтобы реализовать саму их возможность, меня необходимо было вывести из игры, что и было проделано».

О Че Геваре 

«Действовал он исходя из совершенно иных побуждений, чем я. Он был приверженец идеи социальной революции и понес в не знакомую ему страну идеи социальной революции. Моя собственная идеология в данном случае заключалась исключительно в том, чтобы восстановить суверенитет России над исконно русскими территориями. Мои устремления - национально-освободительные. Вот принципиальная разница с Че Геварой. Кроме того, надо понимать, что я профессиональный военный в отличие от Че Гевары».

О войне

«Россия поставлена в такие условия своей нерешительностью на начальном этапе украинского кризиса, когда можно было одним решительным ударом уничтожить хунту и резко изменить геополитические расклады в Восточной Европе. Вместо этого мы затормозились, споткнулись и в результате получили нудную бессмысленную войну, которая постепенно расширяется, постепенно вовлекает все новые силы в себя».

«Путин сам сделал себя заложником этой ситуации. Путин сделал решительный шаг, воссоединив Крым с Россией, но дальше, начав движение в этом направлении, уже нельзя было останавливаться, надо было идти решительно вперед, пользуясь благоприятным моментом, который предоставила ситуация на Украине. Опять же, думаю, не без воздействия наших высших чиновников и олигархии, он на этом принял решение остановиться, так и не поняв, что перешел в глазах Запада красную черту, уже».

«Эта война бестолковая, в ней гибнет много русских добровольцев. Сдать Новороссию нельзя, потому что это будет негативно воспринято большей частью населения, поскольку получится, что отдали русских людей в руки нацистов. Двигаться на Киев, как считают многие чиновники, нельзя, потому что это может привести к войне с США и с НАТО, хотя я в это не верю, но не обладаю тем объемом информации, что у высших органов власти. И вот получается такая нудная военная кампания, очень напоминающая Первую мировую войну, окопную войну, в которой нет ни славы, ни пользы, кроме вреда».

«Фактически, Россия, сама не воюя своими войсками, вошла в войну с Украиной, но не хочет этого признавать. А раз мы не вошли в войну с Украиной, то мы не можем предпринимать многие действия, которые были бы логичны в случае открытых военных действий».

О российских военных на Украине

«Без комментариев».

О пропаганде

«Наша пропаганда никак не объясняет населению, почему Россия не может помочь Новороссии разгромить войска хунты. Наша пресса прекрасно объяснила населению, кто такие украинские нацисты, какие методы изуверские они применяют, что они хотят сделать с Донбассом, но никак не могут объяснить, что делается Россией для реальной поддержки Новороссии. И почему Россия не может военным или дипломатическим путем добиться прекращения этой войны.

Отсюда через какое-то время население будет чувствовать усталость, экономические и финансовые трудности вызовут разочарование, и на это делается Соединенными Штатами ставка, что это приведет к тем же самым последствиям, к которым привели события 1917 года. То есть к внутреннему перевороту, установлению в Россию прозападного, целиком марионеточного правительства образца 1991 года, которое выполнит все команды, как это принято говорить в патриотических кругах, вашингтонского обкома».

Анекдот

«Я не знаю, что делает руководство России, но со стороны это выглядит, как будто тянет время в надежде непонятно на что. Возможно, существует некий план, но я этого плана не наблюдаю».

«Знаете, как анекдот - гимназистка беременна и надеется, что само рассосется».

Об Украине

«Пока вменяемой политики, кроме как заставить украинскую сторону вернуться к минскому формату, я не вижу. С другой стороны, может быть, в Москве делается ставка на распад Украины, но, по имеющимся у меня данным, это вряд ли произойдет в ближайшее время».

О Путине

«Владимир Владимирович - не идеальный, выращенный в пробирке гомункул, это обычный человек со своими достоинствами и недостатками. Его несомненные достоинства - воля, харизма, умение настоять на своем, умение действовать нетривиально, принимать решения неожиданные, умение их проводить неявным путем.

Но есть и недостатки. Ими, наверное, обусловлено то, что за полтора десятилетия управления страной отключены социальные лифты и полностью остановилась ротация элит. А любая элита, где прекращается конкуренция и ротация, она загнивает независимо от стартовых личных качеств ее представителей».

«Теоретически нынешняя власть может отдать Крым, но она тогда продержится совсем недолго, поэтому я практически уверен, что Путин Крым не отдаст и не оставит Новороссию полностью - судьба Путина как президента сейчас решается там».

«Любые изменения, нацеленные на свержение конституционного строя, на свержение, в частности, Путина, который на Западе уже стал персоной нон-грата и почти сравнялся по степени критики с Милошевичем, Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи - мы категорически будем против них, и возможно, примем участие в отражении данной угрозы».

Об опричнине

«Я не вижу варианта опричнины, потому что она предусматривает два субъекта своей деятельности. Потребность в опричнине должна быть осознана не только людьми, которые желают в ней состоять, но и государственными деятелями, которые желают на нее опереться. В данной ситуации можно смело констатировать, к сожалению, что высший чиновничий аппарат не видит необходимости в опричнине и более того, рассматривает ее как угрозу своему существованию».

«Я считаю, что раз уж мы влезли в войну, то без радикального обновления нашей элиты, причем радикального не революционным путем, а эволюционным путем, то есть путем замены, мы из этой войны выйти не сможем».

О «Новороссии»

«Я бы очень не хотел, чтобы [движение] стало политическим, но в какой-то степени политический налет в нем, конечно, существует, потому что оно касается в своей деятельности того вопроса, который стал лакмусовой бумагой для всех политических сил России».

«Сейчас вопрос о Новороссии - ключевой не только во внешней, но и во внутренней политике России. От того, как он будет решен, будет зависеть судьба России, даже не как государства, а как судьба сосуда, в котором заключен русский народ. Если Россия переживет этот кризис и победит в нем, то она вернет себе реальную независимость, суверенитет и сможет развиваться дальше как полноценная, пусть не сверхдержава, а как держава, реально не зависимая от США, от мирового сообщества. Если же Россия в этой ситуации проиграет, то, боюсь, мы не увидим через несколько лет единой России как государства».

«Я всегда был склонен к слегка пессимистическим прогнозам, но, к сожалению, они часто оправдываются». 

Об искусстве

«Для меня то, что делает США, это не искусство, а антиискусство».

«В России тоже много хорошей музыки, проблема в том, что ее никто не слышит». 

О США

«Я антиамериканист по сути своей, мне глубоко все равно, как живут и управляются США. Я даже допускаю, что изначально их принципы управления наиболее лучшим образом соответствуют потребностям их общества. Там действительно много достаточно не только рациональных, но и общественно-полезных учреждений, например, независимость суда в США, которая была реальной в течение длительного времени. Но меня совершенно не устраивает, что делают США и их сателлиты на международной арене и по отношению к России».

О власти

«Начиная с 1917 года Россией управляли элиты, которые сознательно отделяли себя от народа, считали народ темным стадом, которым нужно управлять железной рукой, а после 1991 года - элиты, которые презирают свой народ и не разделяют ни его взглядов, ни устремлений. Более того, во всей своей практической деятельности, во всей своей бытовой деятельности, они живут другими мерками - западными».

«Нам не нужны больше ни чекисты в кожаных куртках, которые железным жезлом лупят людей по головам, ни менеджеры, которые рассматривают свое пребывание в России в качестве командировки, а семьи и счета, все имущество и интересы у них находятся в районе Ниццы и Лондона. Нужны люди, которые будут действительно понимать народ и работать ради его блага. Когда это произойдет, тогда Россия реально начнет возрождаться».

О президентстве

«Я такой ситуации не вижу. По причине того, что я четко очень осознаю свои собственные личностные данные. У меня очень тяжело идет любая регулярная работа, я человек кризиса, кризис- менеджер. Любая рутина противопоказана мне. Сейчас я занимаюсь делом, которое мне не совсем свойственно, но я знаю, что оно остро необходимо, и другой возможности выполнять свой долг перед Новороссией у меня нет. Хотя это, конечно, не мое. Я человек службы».

О будущем

«Если ставить меня на место противника, чему меня всегда учили, на место США, я бы попытался как можно дольше, не входя в войну сам (зачем мне нужно рисковать обменом ядерными ударами), попытался бы создать еще несколько фронтов, в которые Россия будет вовлечена, причем обязательно не ликвидируя до этого украинский фронт. Истощить Россию, выпустить из нее кровь, ну а потом все ясно: добиться внутреннего переворота, разделить ее на семь-десять квазигосударств, каждое из которых будет валяться на коленях, выполнять все команды.

В случае распада все эти государства с удовольствием передадут США [ядерное] оружие, как залог лояльного к ним отношения. А если не отдадут, то будут объявлены очередным порождением зла, и если воевать с Россией - чревато, то воевать с каким-нибудь Идель-Уралом не будет представлять никакого труда».

О проделанном

«Есть ошибки, и военные, и политические, которые были совершены, за некоторые я ощущаю чувство вины, но в целом, конечно, я не чувствую себя виновным, нет»

«История не имеет сослагательного наклонения, что произошло - произошло. У нас не компьютерная игра, где можно переиграть ситуацию после того, как она не понравилась».

Контактные данные корреспондента: Степан Кравченко в Москве skravchenko@bloomberg.net Контактные данные редакторов, ответственных за статью: Денис Матерновский dmaternovsky@bloomberg.net Анна Улаева