Владимир Владимирович против старого – возврата к коммунизму – и против крайностей нового – оголтелого либерализма. Тогда Верховный-главный с удовольствием исполняет желание подданных как маленький принц Сент-Экзюпери, оказываясь в центре умеренной просвещённой середины, которая не желает потрясений, но время от времени подумывает о Великой России.


Но если края начинают вдруг договариваться друг с другом – Немцов романтически-нежно целует Удальцова, Лимонов поглаживает Гудкова, националисты ласково подмигивают молодому Рыжкову, и более того – сам Кремль уже планирует митинги на Болотной, то центровой переговорщик оказывается не нужен. Он – лишний в этой увлекательной игре. Если осатаневшие восставшие края идут ва-банк и начинают готовить очередную буржуазно-демократическую свару, то у власти остаётся единственная возможность – опереться на рабочих с Уралмаша и Нижнего Тагила, на Большую Россию против оборзевшей сумасшедшей узкой группки столичных элит.

Но это означает, что комфортному маневрированию в центре пришёл конец.

Теперь избранного президента будут разрывать на части.

С одной стороны – большинство населения, справедливо требующее исполнения предвыборных обещаний.

С другой – подавляющее большинство в элитах, которые, не умея создавать общественного богатства, предвкушают новое головокружительное обогащение за счёт не только отказа от выполнения обещаний, но и людоедского нового «как в последний раз» обкрадывания населения.

Во главе какого большинства встанет избранный президент?

Чьим большевиком к осени станет Путин?

Фактически, будущий президент заключил новый и пока невыявленный контракт с населением России, представленный в виде груды предвыборных обещаний. И этот контракт должен быть исполнен. Иначе экстремисты обоих краёв начнут натравливать основную массу населения на власть, обвиняя её в коррупции и политическом банкротстве.

«Наобещал-наврал, а ничего не может», – будут кричать даже воробьи с крыш. К тому же каждый радикал по образцу президента будет взывать к Большой России и звать её в столицу на митинг.

Новый социальный контракт мог бы быть неплохой вещью, если в его основу положить «народосбережение» как единство стратегических типов занятости и перспективных поселений, стимулирующих рост численности русских семей. Именно о таком народосбережении и сохранении говорил В.В.Путин в начале своей предвыборной кампании.

Но на пути этого народосбережения как раз и встаёт неоконсервативная либеральная техническая группа экспертов, которая удушит любое народосбережение. Именно эта группа экспертов и есть засадный полк перехвата любых договорённостей нового президента и народа. И для дела этого удушения все средства хороши: и утверждения, что бюджет не выдержит предвыборных обещаний Путина, и бесконечные сбои в исполнении федеральных целевых программ, поскольку в них отсутствует управляющий блок-механизм целеполагания, но самое главное – не пересмотренная до сих пор неолиберальная идеология правительства и госуправления.

Одно дело – оптимизировать по рациональным показателям достигнутое, по одёжке, так сказать, протягивать ножки. Другое дело – формулировать требования к решению проблем.

Одно дело рассказывать про опыт Норвегии или про чудесные стройки в Абу-Даби после очередной курортной командировки, другое дело – выявлять отсутствующие инструменты в деятельности российских групп и самим создавать новую стоимость и сверхстоимость, новое общественное богатство.

Вообще переход к управлению на уровне формулирования требований и заключения стратегических контрактов с теми, кто готов выполнить эти требования, мог бы стать управленческой революцией в отношении с обществом. Но для этого правительство должно уметь формулировать проблемы и переводить их в требования к решению проблем с фиксацией чётких целевых функций.

Этого сегодня не делает никто: ни Совбез, ни Счётная палата, ни правительство. Ведь до сих пор, в частности, так и не сформулировано требование к российским хозяйствующим субъектам, что должно быть сделано, чтобы нас не угробило окончательно вступление в ВТО. Не минэкономики должно выдумывать худосочные меры, а правительство – проблемы формулировать. Но оно этого не может.

Не станет подмогой в решении этого вопроса и старый пронафталиненный и неработающий аппарат ФЦП, который в своё время правительству подсунули эксперты из неработающего брежневского наследства, как, впрочем, и модерновые кудринские государственные программы, когда правительство пытается придумать какие-нибудь «цели» («программно-целевое управление») и показатели, опираясь на произвольно набираемых экспертов или вообще просто так, с потолка.

Поскольку проблемы обычно мировые – это то, что никто в мире не может сделать, то принято поступать просто: чего корячиться, спиши или укради у другого правительства.

Нефиктивное же решение тем или иным государством мировой проблемы не только позволяет осуществлять стратегическое планирование на 10, 15, 30 лет, но и кардинально менять баланс мировых сил.

Например, если США, а не Виктор Викторович Аполлонов, первыми сделают импульсно-периодический лазер в виде климатического оружия, то нашу военную доктрину можно будет выбросить в мусорную корзину.