Владимир Путин по-прежнему остается для россиян самым привлекательным из российских политиков, как это выяснили по ходу недавнего исследования сотрудники кафедры политической психологии. И для большинства он единственный, за которого стоит голосовать 4 марта. Но в то же время «растет уровень разочарования в Путине», сообщила Светлана Нестерова, старший преподаватель кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ. По ее словам, «термин “стабильность“ не совсем работает». Люди все больше перестают сравнивать свою нынешнюю жизнь с жизнью в «лихие 90-е». В обществе складывается потребность новизны во всем: «в политических сценариях, в политических лидерах». Поэтому, по прогнозу эксперта, Владимир Путин после ожидаемой победы «будет иметь совсем другую страну, с другим отношением к нему».
 

На самом деле это закономерно, считает президент Российской ассоциации политических наук Оксана Гаман-Голутвина, по словам которой политика «турбулентна по определению». И в основе турбулентности «не идеология, а психология». Потому-то социально-политические процессы столь цикличны. «90-е годы стали ответом на потрясающую скуку 80-х и предшествующих», обеспечив «выход накопившейся энергии». И поэтому «потребовались 2000-е с пресловутым лозунгом стабильности, чтобы прийти в себя, зализать раны и отдохнуть». Но этот «ресурс стабильности исчерпан», уверена эксперт. Сегодня «сформировался запрос на турбулентность, на активность». И уже очевидна главная установка новой турбулентности: «возвращение политики как сферы взаимодействия различных субъектов по поводу власти». Если же учесть, что очередной цикл российской турбулентности совпадает с обострением глобальных проблем, от российской власти потребуются внутриполитические перемены. Однако между строк шести предвыборных статей кандидата Путина госпожа Гаман-Голутвина обнаружила «месседж, который заключается в том, что изменений не будет».
 

Изменения действительно происходят под давлением внутри- или внешнеполитических обстоятельств, напомнил декан факультета прикладной политологии университета «Высшая школа экономики» Алексей Мельвиль. Но, по его словам, история знает лишь «два случая, когда люди, оказавшись на вершине системы, начинали демонтировать эту систему». Это Михаил Горбачев, который демонтировал коммунистическую систему СССР, и Адольфо Суарес, который демонтировал франкистскую систему в Испании. Причем «ни первый, ни второй не выстаивали эти системы». Но не было случая, чтобы систему демонтировал тот, кто ее создавал. Поэтому Владимир Путин, по мнению эксперта, может «говорить об уверенной поступи до 2024 года», так как сейчас «нет никаких сильных аргументов в пользу того, что появятся или наметились мощные силы, которые заставят что-то менять».
 

Аргументы есть, считает глава правления Центра политических технологий Борис Макаренко. По его оценке, митинги протеста декабря—февраля означают «качественный скачок: общество проснулось». Этого скачка не могла не заметить элита. По прогнозу господина Макаренко, «раскол элит на пороге, за ближайшим поворотом». А дальше ситуация будет развиваться сообразно «классике политологии: политический плюрализм и партии рождаются именно на кризисах легитимности и расколах элит». Поэтому главный вопрос, «сумеет российское общество и российская власть превентивно среагировать на этот вызов» после 4 марта.
 

У власти могут возникнуть с обществом «очень серьезные проблемы, не связанные с расколом элит», уверен научный сотрудник Института мировой экономки и международных отношений РАН Владимир Лапкин. Ведь «расколы в элите время от времени порождают новые фигуры в политике, но исключительно в рамках прежней системы». Нынешняя же ситуация в России может повторить украинский вариант «оранжевой революции», когда революция состоялась, но так и не появились «рожденные революцией» новые политические деятели. Схожим образом, как считает эксперт, «и Немцов, и Касьянов, и Рыжков, и Кудрин могут стать функцией — “засланными властью казачками”». Ведь все эти «политические фигуры» появились не из рядов той части проснувшегося общества, которая вышла на Болотную. Они «сгенерированы самой властью», и власть, похоже, готова признать их посредниками между собой и обществом. Тем самым общество (которое хоть и совершило скачок, но еще не способно выдвинуть лидеров из своей среды) может быть отстранено от реального участия в реформе политической системы, запрос на которую и вывел людей на Болотную. А власть, имея дело с посредниками из числа бывших «своих», останется для общества «герметичной».