5
| Всего лишь старый школьный учитель… | ||||
 |
3.03 17:32 |  |
3012 | |
| gorodetskaya | ||||
| Всего лишь старый школьный учитель… Просто Учитель одной из Московских школ. Преподаватель литературы Его учительство имеет, правда, одну уникальную, но мало кем реально осознаваемую особенность. Этот учебный год – 59-й в его работе. Следующий – 60-й и, как он решил, последний Лев Соломонович Айзерман. Как мы его между собой называли – Соломон. Сегодня, 3 мая, Учителю 82 года. Соломон умеет быть учителем. Умеет настолько, что никогда для нас не существовало его «эталонного мнения». Соломон наполовину присаживался на свой учительский стол, эмоционально общался, заново и по-новому проживая интересные мысли, ставил интересные вопросы, и каждый из нас думал, анализировал, предлагал решения или вопросы. И у размышлений и анализа не было «цензурных» рамок, за которые нельзя было заходить. В мои времена Соломон преподавал в школе №232, куда мы съезжались со всей Москвы, предварительно писали экзаменационное сочинение для того, чтобы попасть в класс Соломона. У человека, почти 60 лет работавшего в школе, казалось бы, должны быть сотни учеников, помнящих, регулярно звонящих, и всегда готовых помочь Старому Учителю. Казалось бы многие, и многие хотели бы слышать, читать то, что говорит и пишет человек, через общение с которым, через мысли и память которого прошли поколения от дедушек до внуков. Казалось бы. Многие годы после окончания школы я крайне редко звонила Соломону. Знала точно, что несколько одноклассников регулярно у него бывают. Не чувствовала необходимости еще и моего присутствия. А собственные интересы были сильно в стороне от проблем русской литературы. А потом, уже после 2000, уже находясь за 10 тыс. км от Москвы, стала все чаще и чаще ему звонить. Это стало совсем регулярным после того как наш одноклассник, что всю жизнь был очень близок с Соломоном, покончил с собой. Стала регулярно звонить, интуитивно ощущая, что регулярно навещающих Учителя стало крайне мало. Мы часто разговаривали очень откровенно, поэтому год назад напрямую спросила, много ли нас, тех, кто хоть как-то навещает его. Крайне, крайне мало. Единицы. Почти никто. Многие из его бывших учеников весьма успешны, Лев Соломонович регулярно узнает про многих из прессы или афиш, многие на телевидении. Учитель не сетует. Он никогда не сетует, потому что для него никогда он сам не был в центре внимания. Только само содержание работы его увлекает. Да и я считаю, что отсутствие памяти об Учителе – это реальная внутренняя этическая беда самих учеников. Он продолжает идти на урок, продолжает в одиночку стоять против ветряных мельниц «свежих образовательных тенденций». Последние десятилетие работать крайне трудно, с каждым годом все труднее. Свобода мысли не востребована. Знание, понимание и желание понимать ушедшие эпохи стремится к нулю. С каждым годом все меньше, и меньше получается сделать с учениками то, что Учитель считает интересным и нужным для них. Его слова сказанные мне сегодня: «Я работаю на эскалаторе, который идет вниз». Этот эскалатор уже давно дошел до того уровня, ниже которого нельзя, и сил у Соломона в одиночку вести учеников вверх по идущему вниз эскалатору дольше нет. Мы подолгу разговариваем о том, что волнует и интересует Соломона. Помимо уроков он все время пишет статьи, книги. А также тратит последнее здоровье на безнадежное участие во всех этих образовательных комиссиях, пытаясь хоть что-то отстоять. Его не слышат, издатели просят написать пособие по егэ, а не тот «идеализм», что предлагает он. А бывшие ученики, многие и не знают, жив ли Учитель. То общество, та культура, где утрачено почтение к учителю обречена на вымирание. То общество, где не уважают старейших, не прислушиваются к ним, обречено на дикость и полную утрату своей культуры, потому что неуважение к старости означает обрыв связи времен и наследования культуры. Этот процесс идет уже много лет в одном направлении. Сменились поколения. А значит, возврата нет. В Китае в 1960-ые годы была культурная революция, когда неграмотные юнцы свергали учителей. Но спустя 10 лет сами ужаснулись от того, что наломали. И как трудно шаг за шагом вернуться в состояние культуры, не смотря на то, что они не успели еще совсем забыть о почтении к старейшим. В России сроки культурной революции растянулись на 3 поколения. И в этом ее победа. Лев Соломонович в сентябре этого года уже не возьмет новый класс. Он сходит с эскалатора. И память о просто Учителе постепенно изгладится из помыслов поколения больше не читающих чересчур громоздкую «Войну и мир». |
||||
| Обсудить в блоге автора | ||||
Смотри также:
Сюжет по теме
 |
До свиданья, школа
|
