5
| Зачем надо было реформировать "Свободу"? | |
 |
4.12 11:59 |
 3605 |
| Письмо @Александр Гольдфарб. Очень много букв. Дорогой Алик! Отвечаю Вам на открытое письмо, опубликованное на Снобе. Делаю это, правду сказать, нехотя, потому что мне представляется, что судить мою работу и реформу «Свободы» в принципе стоило бы по делам и результатам (где-нибудь в апреле, когда мы закончим перестройку), а не по открытым письмам. Но у нас с Вами так повелось, что мы всегда отвечаем максимально полно на вопросы друг друга, и я ценю эту традицию. Так что отвечаю. Зачем надо было реформировать «Свободу»? Радио Свобода вплоть до этой осени сохраняло традиции производства радио середины 20-го века. Это такое радио, которое рассчитано на то, что человек слушает его весь день, подряд, поэтому каждый последующий час должен до неузнаваемости отличаться от предыдущего. По сути, каждый час делался отдельной мини-редакцией. Итого — 15 часов оригинального контента в день. Силами почти ста человек в Москве и Праге. Никакое радио в мире больше не пользуется таким подходом к производству. Например, радиостанции Американского общественного радио, как правило, крутят утренний новостной час All Things Considered 3 раза, затем дают несколько часов оригинального контента — значительную часть из этого в прямом эфире (это гораздо дешевле, чем смонтированные программы), затем — 3 раза вечернего часа новостей. Предполагается, что человек, включивший радио в машине, попадет на этот час новостей в произвольном месте, выпадет из него в произвольном месте, и за это время получит картину дня. Больше часа подряд радио почти никто, кроме дальнобойщиков, не слушает. Еще более современный подход — то, что называется 1/24 — это примерно то, как строится основное вещание Коммерсант-ФМ: постоянный прямой эфир, с постоянно обновляемыми новостями и маленькими кусочками смонтированного аудио, которое повторяется раз в час. Это самое дешевое радио в производстве, и самая распространенная модель. Последние 12 лет аудитория Свободы постоянно сокращалась. Начиная с 1991-го года у РС была частота на средних волнах в Москве и множество партнеров по всей стране, которые ретранслировали сигнал. За последние 12 лет были потеряны все афилиаты кроме одного, в Апатитах. Оставались только средние волны в Москве, где аудитория, по оценкам аудита, составляла 104 тысячи человек. В ноябре вступили в силу поправки к Закону о СМИ, которые лишили РС и этой, последней частоты. В середине нулевых РС запустила сайт. В 2008 году его возглавила Людмила Телень, которая привела с собой свою команду. Сайт стал, по сути, отдельным СМИ, практически не взаимодействовавшим с радиоредакцией. До 2009-го года он при этом довольно круто рос, однако последние три года темпы роста его аудитории были примерно в 20 раз ниже темпов роста аудитории Рунета в целом. Кроме того, постоянно падала глубина просмотра (количество страниц, которые читает каждый посетитель) и росла bounce rate — 60% посетителей приходили по ссылке и тут же, не задерживаясь, уходили. То есть при ближайшем рассмотрении выяснялось, что интернет-аудитория РС не растет, а падает. Мало того, она еще и стремительно старела: в отличие от большинства СМИ, где аудитория сайта обычно моложе, чем аудитория традиционных носителей (радио, бумажных журналов), у РС и на сайте большую часть аудитории составляли люди старшего возраста. Таким образом, получалось, что общая аудитория РС в России постоянно сокращалась, а расходы не уменьшались. Разумеется, одной из причин падения аудитории было давление властей — именно поэтому от РС отказались многие радийные партнеры. Но на сайте, например, это никак не сказывалось. Проигрышной представляется вся контентная стратегия РС. Содержательным стержнем как радиовещания, так и сайта было информационное вещание — именно на это тратились основные ресурсы. Однако на этом поле РС не могло конкурировать с более динамичными, молодыми российскими СМИ — в особенности в свете того, что самая сильная часть редакции сидела в Праге и готовила программы по вторичным источником. Внутри РС ходила мрачная шутка: «вчерашние новости уже сегодня». Но есть и еще один момент. Сам факт конкуренции противоречит миссии РС. Оно призвано служить альтернативой — создавать тот контент, который по той или иной причине (цензура, давление, отсутствие ресурсов) не могут создавать существующие в стране СМИ. Такие же новости, как у всех, только обстоятельнее и потому позже, явно не соответствуют этой миссии. Неоднократные попытки реформировать московскую редакцию оказывались безуспешными. Московская редакция заняла позицию осажденной крепости по отношению к американскому руководству в Праге и к любому его назначенцу. Именно поэтому производство сохранялось в архаичном виде. Именно поэтому чуть ли не самой новой передачей на Свободе была «Свобода в клубах», запущенная в 2002-м году (кстати, я была ее первой ведущей). При этом интернет-редакция под руководством Людмилы Телень и радиоредакция, у которой в Москве не было руководства вовсе, между собой постоянно враждовали (об этом я знаю, так как весной работала на РС консультантом - это, кстати, был мой второй заход в этом качестве, первый был в 2004-2005гг. - и сотрудники редакции рассказывали мне об этой вражде и друг о друге). Ситуация была практически безвыходной. Кто бы ни был виноват в том, что она сложилась, ее надо было разрешить. И как бы ни был уникален журналистский коллектив, сложно ждать, что руководство RFE/RL просто самоустранилось бы в результате затянувшегося взаимного непонимания. В конце концов руководство RFE/RL приняло решение радикально сократить численность редакции, назначить директора, который бы работал в Москве, а не в Праге, и дать директору возможность создать новую, объединенную редакцию. Планы по сокращению были составлены еще до того, как окончательно определилась кандидатура нового директора. С РС ушли около 40-ка человек, из них пять — добровольно: возможность уйти с «золотым парашютом» была предоставлена всем сотрудникам. Была сокращена почти вся интернет-редакция (в связи с показателями сайта — см. выше), половина продюсерского и технического персонала (в связи с модернизацией производства) и несколько журналистов из радиоредакции (Соколов, Абарбанель, Тимашева). Фанайлова, Трефилов, Качкаева ушли сами - насколько я понимаю, из соображений солидарности с уволенными. Перечисляю более известные имена, так как менее известные неизвестны и мне (в качестве консультанта я общалась не со всеми сотрудниками редакции). Мне лично было очень жаль, что ушли те, кто ушел добровольно - и на правах будущего директора я пыталась уговорить их остаться. Я рада, что ряд талантливых и опытных журналистов остались. Что теперь будет? Я вышла на работу 1 октября. В течение месяца добирала команду. С 10 ноября, когда прекратилось вещание на средних волнах, был перезапущен сайт в более современном формате. Пока сайт имеет временный вид: для перестройки производства требуется время, и я надеюсь, что основная часть этого процесса закончится весной. Кроме всего прочего, мы сейчас строим новое помещение в Москве, с полноценной телестудией, так что РС впервые сможет производить по-настоящему мультимедийный контент. Главных же направления реформы два. Одно касается контента, второе — распространения. Как я пишу выше, я считаю ошибкой то, что все последние годы РС сосредотачивало основные усилия на информационном вещании. РС призвано делать то, чего не могут делать существующие СМИ. В каком-то смысле в советское время было легче: понятно, чего не могли делать существующие СМИ — работать без цензора. Таким образом, все, что не могло пройти советскую цензуру, имело право оказаться на РС — от новостей о политзаключенных до джазовых мелодий. А что теперь? Что у нас вместо цензуры? Я считаю, что вместо цензуры теперь — систематическое разрушение публичного пространства, которое происходит уже 13 лет. Результатов у этого процесса два: (1) разрушение информационных связей и (2) отсутствие публичного разговора на любую тему, что, в свою очередь, приводит к потере памяти (долгосрочной и краткосрочной) и к отсутствию глубокого анализа. Мы запускаем проекты, призванные заполнить именно эти лакуны, и это требует действительно коренных изменений в редакционной политике: производство огромного количества информационных материалов и производство небольшого количества аналитических, дискуссионных материалов, каждый из которых готовится днями, а то и неделями, требуют совершенно разных подходов и даже технологий. Вот несколько примеров направления, в котором мы начинаем двигаться. Статья Марьяны Торочешниковой о деле Мирзаева — самый подробный и глубокий анализ, который был опубликован где бы то ни было. «Проект Европа» Кирилла Кобрина и пражской редакции — попытка описать, как устроен, а также о чем говорит, думает и спорит Европейский Союз. С 4 декабря дня начнем публиковать проект Анны Качуровской и Марии Шубиной «Как просыпалась Россия» - подробнейший архив протестного движения, составленный по социальным сетям. Зимой мы запустим еще около десятка проектов. Реформа распространения. РС — некоммерческая организация, которая отличается от традиционных СМИ тем, что не должна продавать рекламу. Наша главная цель — донести контент до читателя/зрителя/слушателя, и мы вовсе не обязаны для этого вести посетителя на собственный сайт. Если мы можем найти технологии «пуш», чтобы донести контент до новых пользователей — тем лучше. Кроме всего прочего, нас сложнее «прогнать» с большого количества разнообразных площадок, чем со средних волн. Таким образом РС отчасти преобразуется в продюсерский центр. Уже стартует проект «Свобода на БГ»: статьи, сделанные редакцией РС, на сайте «Большого города»; за ними последуют и подкасты. Обсуждаются партнерские отношения с телеканалом «Дождь», порталом polit.ru и другими. Результатом должен стать рост аудитории, а также изменение ее состава. Ведь миссия РС — нести демократические ценности в массы, а не только тем людям, которые уже давно привыкли получать их ежедневную дозу от Радио Свобода. И вот тут - самый тяжелый момент. Для РС аудитория - смысл существования. Не вина слушателей, что их мало, и уж точно не их вина, что РС вынуждено было уйти со средних волн. Боюсь, мы не сумели должным образом произнести, что цель реформы не в том, чтобы построить “дивный новый мир”, а в том, чтобы все то, что было так важно старой аудитории, донести еще и до новой и наладить между этими плохо пересекающимися множествами какой-то диалог. Эта задача требует новых технологий, новых форматов, новых способов доставки, и, конечно, участия новых авторов. — с Александром Гольдфарбом. |
|
| Обсудить в блоге автора | |
Читайте также:
Сюжет по теме
 |
Радио Гессен
|
