Супруга осужденного активиста Ильдара Дадина Анастасия Зотова 9 ноября смогла попасть на свидание с мужем в колонию № 7 карельского города Сегежи. После разговора с мужем она рассказала корреспонденту «7x7» о том, что смогла увидеть в исправительном учреждении.

Анастасия Зотова: Единственное впечатление — это полный шок, ад и сюрреальность происходящего, потому что 22 августа, когда мы с Ильдаром виделись, это был совершенно другой человек — бодрый, веселый, который рассказывал, как они в СИЗО чуть ли не на солнышке загорают.

— Это в Москве было?

— Да, открываются окна, они лежат и загорают. А когда я это вот вижу, это какой-то ад: у него трясутся руки, у него дергается губа — в одну сторону, в другую… Дергается щека, постоянный нервный тик. Он пытается говорить — он задыхается. Я боялась, что у него сейчас какой-нибудь припадок случится. Постоянно ему в трубку через стекло, когда мы общались, говорила: «Тихо, тихо, успокойся, все хорошо». Это очень страшно. И он говорит, что, несмотря на весь этот шум, который там происходит, людей продолжают точно так же избивать. Ты читал интервью Каляпина «Новой газете»?

— Нет еще.

— Там Каляпин рассказывает, как им мешали разговаривать с людьми, как им говорили «ничего не болтайте», как людей, которые пытались с плакатами выйти, увезли в другую колонию и не дали правозащитникам с ними встретиться. То есть понятно, что ФСИН всячески мешает. Ильдар рассказывает, что людей точно так же продолжают бить, по утрам слышны крики. Его самого не бьют, но его поместили в камеру для каких-то буйно-помешанных, и он сидит с мужиком, который реально сумасшедший. Продолжают на него давить, продолжают его не кормить.

— Ты говорила с ним по поводу перевода в другую колонию?

— Я с ним говорила по поводу перевода в другую колонию. Он говорит, что не хочет, чтобы его переводили, потому что других людей продолжают бить и он не может их бросить, потому что у него есть какие-то связи со СМИ через меня, через адвоката, а если он отсюда уедет, то у них вообще ничего не будет. В интервью Каляпина говорится о том, что восемь человек пытались привлечь внимание СПЧ, вылезли на крышу с плакатами, а их увезли в другую колонию. И Каляпин спросил, можно ли туда съездить. Нет, нельзя. Можно их обратно привезут? Нет, нельзя. И все. Эти люди пытались привлечь внимание, а сейчас что с ними — неизвестно. Мне, например, неизвестно, кто эти люди. У Ильдара, в силу того, что произошло, сейчас есть возможность каким-то образом привлекать внимание к этой проблеме. То есть, например, он надиктовал заявление в Следственный комитет. Сам он не имеет возможности подать заявление в СК. Там им запрещают вообще писать что-либо фактически. То есть распорядок дня такой: в это время ты убираешься, в это время ты там что-то делаешь. Времени для того, чтобы просто сесть и писать, — физически нет. Поэтому он пересказал, я все это записала. Как только доберусь до Москвы, доберусь до интернета, то заявление в Следственный комитет перешлю.

Что собираюсь делать я? Я буду просить, несмотря ни на что, чтобы его перевели из этой колонии, чтобы его перевели просто в больницу, потому что, черт возьми, ну это ненормально. Ильдар выглядит ровно так же, как мой 80-летний дедушка после инсульта. Этот дрожащий рот, эти губы, вот это все… Ему 34 года, это ненормально. Если он останется в этой колонии, то я не знаю, чем это все закончится.