Широта распространенности и восприятие практики калечащих операций на женских половых органах населением Дагестана

Отношение респонденток к операциям на половых органах как к традиции, о которой не принято говорить, существенно затруднило исследовательскую работу как с респондентками, так и с экспертами. Не все попытки провести интервью увенчались успехом. Тем не менее, результаты исследования показали, что из 25 опрошенных в регионе женщин все подвергались этой операции, и что практика распространена локально в отдельных высокогорных районах и переселенческих равнинных селах Дагестана.

Наибольшее распространение операции получили среди народов, населяющих Восточный Дагестан: среди самого многочисленного народа — аварцев (главным образом из Тляратинского и Цумадинского районов) и среди причисленных к нему малочисленных народов. Говорить о численности женщин, подвергшихся обрезанию, в настоящий момент сложно. Это связано с тем, что многие народы, например, гунзибцы, бежтинцы и другие, стали идентифицировать себя как аварцы. Если ориентироваться на последнюю перепись населения, то она не даст объективную картину и достоверную количественную информацию. Но — даже если учесть имеющиеся значительно заниженные данные — можно предположить, что обрезанию подверглись десятки тысяч женщин. Исследование показало, что традиция женского обрезания применялась и ранее в других аварских районах, испытавших андийское влияние. В качестве обязательной эта практика осуществлялась в Гумбетовском и в Унцукульском районах до 1990-х годах.

Мнения респонденток из высокогорных районов

По итогам интервью складывается представление о том, что женское обрезание полностью поддерживается коренным населением практикующих ее районов, в настоящее время оно считается обязательным ритуалом, через который должна проходить каждая девочка, и его необходимо сохранить в будущем. Большинство респонденток отметили, что своих дочерей они уже провели через обряд обрезания или будут его им делать. «Всем мусульманкам должны делать. Без этого нельзя стать мусульманкой. Это обязательно. Это Сунна». «Мне делали, и я делала своим детям и внукам».

Пиетет респонденток в отношении этой традиции свидетельствует о том, что обрезание активно практикуется и — в перспективе — будет практиковаться в Дагестане. «Обрезание как существовало, так и существует»; «Мы также его всем делаем».

Даже те, кто воспринимает обрезание как вид насилия, сами являются трансляторами жестокой традиции: «Мне делали, и я буду делать своей дочери…». Респондентки в ходе бесед отмечали, что девочки испытывают страх перед процедурой, не понимают ее смысл. Они также рассказывали, что после того, как девочки подверглись обрезанию, они пугают друг друга этой операцией, делятся с сестрами своими переживаниями о том, «что им сделали». Но эмоциональная сторона практики, как и вопрос медицинской необходимости, не имеют большого значения для респонденток, так как они видят в практике обрезания ритуально-обрядовый характер: «Раньше правильнее делали, сейчас часто только прокалывают».

Как известно, информационное поле сельского сообщества дает своеобразные гарантии качества будущей невесты, основанные на репутации семьи. Можно предположить, что для респонденток подвергнуться обрезанию — значит признать и доказать свою качественную принадлежность к общине, а отвести дочь, внучку или родственницу на обрезание — значит продемонстрировать социальную солидарность со своей общиной, поддержать репутацию большой семьи в обществе и тем самым обеспечить продолжение рода.