Позволю себе высказаться на одну чувствительную тему, хотя это наверняка не прибавит мне друзей и подписчиков. На прошлой неделе был вынесен приговор по делу Кирилла Серебренникова, за которым общественность следила несколько лет. Нельзя не согласиться с тем, что процесс выглядел гротескно, изобиловал эпизодами бессмысленно жестокого отношения к обвиняемым и несомненно являлся чисто заказным в том смысле, что задачей его выступало показать «интеллигенции», «кто в доме хозяин». Приговор нельзя назвать ни справедливым, ни легитимным, но я искренне рад, что несколько человек не попадут в российские тюрьмы.

Однако в последние дни я всё чаще вижу, как в блогосфере режиссёра начинают удивительным образом сравнивать то с PussyRiot (напомню, что Пётр Верзилов ныне арестован исключительно за «мыслепреступление», а не в связи с подозрениями в финансовых махинациях), то с покойным Сергеем Мохнаткиным, то с другими участниками протеста, пострадавшими от действий власти. И вот тут мне хотелось бы пояснить свою позицию.

Я даже не буду сейчас оценивать, как это делают некоторые, насколько допустимо было уходить от налогов, занимаясь обналичкой. Для меня интереснее другое. В 2011-2012 годах, когда проекты К.Серебренникова получили от Министерства культуры финансирование в размере 216 млн. рублей (чуть менее $7 млн. по тогдашнему курсу), эта сумма составляла (как я недавно сказал в эфире «Эха») четверть годового бюджета сибирского города Бийск с населением в 210 тыс. человек. Сегодня профессиональные эксперты утверждают, что при постановке никаких перерасходов не было – напротив, артисты чуть ли не доплатили из своих. У меня, собственно, только один вопрос: неужели? Ведь в ходе судебных заседаний, насколько я помню, самыми крупными статьями расходов, которые вспомнились свидетелями, были покупка осветительных приборов на 400 тыс. рублей и гонарар Теодору Курентзису в Є5 тыс. (что в совокупности должно было составить 0,3% выделенных государством средств – о том, что спектакли могли приносить дополнительные расходы, я даже не говорю). Конечно, многие прокремлёвские деятели «культуры» осыпаются куда бóльшими привилегиями, но всё равно: если либеральные критики Кремля всё чаще говорят о том, что «нет государственных денег, есть только деньги налогоплательщиков», не стоит ли разобраться, куда они идут?

Акции PussyRiot не финансировались из бюджета; Андрей Звягинцев снял свой недавний фильм «Нелюбовь» без государственной поддержки; Teatr.doc тоже существует и ставит прекрасные спектакли без какой-либо зависимости от Минкульта. И таким же образом живут и выживают многие деятели культуры – как, собственно, они жили и выживали во многих странах в самые разные века.

Свобода самовыражения священна. Её по определению заслуживает каждый. Однако я не уверен, что правильно привыкать к тому, что она осуществляется за счёт в том числе и тех, кто каждодневно сталкивается с куда более приземлёнными проблемами.