День сугубых переживаний за пациентку.
Наталья Федоровна, 50 лет.
Когда я переступил порог реанимации 2 мая Наталья уже находилась там, будучи без сознания.
Спустя неделю к моей радости она пришла в себя. Мы с ней общались, точнее она меня слышала, а я читал ее по губам или расшифровывал ее каракули. Видел как она пыталась креститься. Как она говорила губами, что здорова и ей надо домой. Как умоляла написать мужу в 4 часа ночи.
Улыбалась.
Делала знак, чтобы я к ней подошел и прочитал по губам "ты уходишь?"
-Да, ухожу, смена заканчивается.
Скривила лицо.
- так я завтра в ночь приду, кричу ей.
Заулыбалась и протянула мне руку, пожал ее.
Не знаю как она узнавала нас, когда мы все в одинаковых костюмах и сами друг друга не узнаем, особенно в первые дни.

Все говорило о том, что Наталья идет на поправку.
И снова ей становится очень плохо, впадает в кому. Когда с ночи уходил посмотрел на нее и подумал, она ведь может умереть. Лежит как покойница с заостренным носом.
Сегодня прихожу, мне сразу говорят, не меняйте ей белье, нельзя ее трогать, очень плоха.
Спросил про нее, нет говорят не выживет, внутреннее кровотечение, много теряет крови.
Да у Натальи сопутствующие заболевания. Да и на операцию нельзя везти, не перенесет.
Не знаю почему именно за нее я так переживаю, но переживаю очень сильно. Чувствую какое вселенское горе ее смерть - для детей, мужа, возможно и родители живы. И это возможное горе отзывается в моем сердце. Неоднократно у меня увлажнялись глаза, да что там увлажнялись, я ронял слезы, благо, что в очках не видно.
Все таки пришел критический момент, когда невозможно было наблюдать как умирает человек, повезли прям на ее кровати в операционную.
Повезли как в последний путь.
Было чувство, что из операционной она не вернётся.

Из меня так себе молитвенник, но ничего другого предложить не мог. Молился; молился и молюсь сейчас сердцем и прошу, чтобы сохранил ей жизнь.
Вспомнил Новодворскую которой сегодня юбилей и Валерию попросил походатайствовать за нее, а если все таки смерть, то встретить и утешить.
Кто ходатайствовал за людей здесь, тот и там взбудоражит Небо и потребует изменить участь.

Молитва молитвой, но и работать надо. У меня в ухе наушник клипса, включил по блютузу псалтирь, работал и просил под псалтирь о Наталье.

Везут из операционной, жива.

Более того, появился шанс, этот шанс не великий, но вполне реальный. Лицо изменилось. Пропал тот заостренный покойницкий нос.
Я возликовал. Живи, живи Наташа, не делай детей сиротами, а мужа вдовцом.
Вышел в комнату где складируем мешки с грязным бельём, сказал Спасибо Господу и пролил немного слез.
Сильная эмпатия к ней, она чем-то напоминает мне маму, наверное от этого такие переживания.
Уходил со смены со страхом и надеждой.
Шансы 1090, что выживет, но 10 это все таки надежда!

Один из новых пациентов - алкоголик без документов, скорей всего бомж.
Слышал, говорят, что в больницу невозможно попасть, только по блату, но вот бродяга, которому на улице стало плохо, лежит в реанимации. Знаете и ему внимания уделялось даже больше, чем другим. Врач, не сестра, не санитар, а врач отмывала салфетками ему шею, штук десять потратила, пока на салфетках не оставалось следа от немытой плоти, прежде чем вставить иглу в вену.
Только мы 5 раз меняли ему белье, то кровь капнула, то мочевой катетер просочился.
Смеюсь - скажешь своим, как за тобой ухаживали, по пять раз на дню меняли белье, а доктор мыла шею.

Какой-то такой день.
В переживаниях за Наталью Федоровну и в предвкушениях, что завтра выходной.
Ну еще борьба со слепотой.

Сегодня достались очки в которых вообще ничего не было видно.
Увы, зашел в отделение уже поменять нельзя.

Попросил коллегу сфоткать как это выглядит.
Завтра выходной. Первый в этом месяце.
Жизнь налаживается.

#буднисанитараcovid