Я не могу назвать себя сильно впечатлительным читателем/зрителем/слушателем. Самые что ни на есть трагические тексты/фильмы/музыку рассматриваю с пониманием, что это прежде всего - художественный вымысел. Если даже и "основанный на реальных событиях", то всё же значительно приукрашенный автором, сгустившим краски и т.п.

Светлану Алексиевич ранее не читал. Вчера, в день присуждения ей Нобелевской премии пробежался по новостям и остановился на подборке цитат из книги "У войны не женское лицо". И одна из цитат совершенно меня обескуражила:

"Утром каратели подожгли нашу деревню... Спаслись только те люди, которые убежали в лес. Убежали без ничего, с пустыми руками, даже хлеба с собой не взяли. Ни яиц, ни сала. Ночью тетя Настя, наша соседка, била свою девочку, потому что та все время плакала. С тетей Настей было пятеро ее детей. Юлечка, моя подружка, сама слабенькая. Она всегда болела... И четыре мальчика, все маленькие, и все тоже просили есть. И тетя Настя сошла с ума: "У-у-у... У-у-у..." А ночью я услышала... Юлечка просила: "Мамочка, ты меня не топи. Я не буду... Я больше есточки просить у тебя не буду. Не буду...".
Утром Юлечки я уже не увидела... Никто ее не нашел... Тетя Настя... Когда мы вернулись в деревню на угольки... Деревня сгорела... Тетя Настя повесилась на черной яблоне в своем саду. А дети стояли возле нее и просили есть...".

У меня защемило сердце - это не фигуральная фраза, а буквальное определение. Почему - не знаю. Может быть, потому что за полчаса до этого я уговаривал своего капризного сына Гришаню съесть ещё пару креветок, а он жаловался, что они неочищенные, и смузи манговый отказывался пить, потому что хотел клубничный. А может быть, первый звоночек глупой стариковской сентиментальности.

Я отдаю себе отчёт в том, что Светлана Алексиевич - профессиональный литератор, чья работа - словом вызывать острые эмоции. Но в то же время я интуитивно чувствую, что такое невозможно выдумать. Нельзя. Исключено. И вот уже второй день стоит перед моими глазами пятилетняя, прозрачная от голода Юлечка, которая просит обезумевшую от голода и от горя мать: "Мамочка, ты меня не топи. Я не буду... Я больше есточки просить у тебя не буду. Не буду...".

Заказал книгу полностью. Буду читать.