Канада — это совсем другая жизнь. Наши бывшие соотечественники там счастливы. Или не очень. По-разному складываются судьбы. Но объединяет русских эмигрантов любовь к покинутой Родине и... боль.

Мой друг Евгений Полетаев приехал из Торонто в родной Челябинск навестить 80-летних родителей спустя 13 лет после эмиграции. Нетрудно представить, сколько было слез и эмоций. Впрочем, много лет назад, когда единственный ребенок озвучил свое решение об отъезде в Канаду, все домочадцы этой образцово-показательной советской семьи (папа военный, мама библиотекарь, сын инженер) прекрасно понимали, что обречены на годы разлуки. И все же вместе с сыном покинуть страну родители отказались. С тех пор общались только по телефону. Освоить самостоятельно компьютер пожилая супружеская пара даже не пыталась. Мы тоже не виделись с Женей 13 лет. Тем увлекательнее получился его рассказ о канадской жизни и неожиданнее взгляд на жизнь нашу, челябинскую.

Путь в Торонто был извилист. Сначала Евгений с женой эмигрировал в Израиль. Там проще было накопить необходимую сумму и начать процесс эмиграции в Канаду, который занял три года. Это только в Израиль по национальной принадлежности одного из супругов можно уехать сразу. Причем увезли туда Полетаевых бесплатно. В кибуце по программе «Первый дом на родине» дали работу, начислили приличные пособия. В этом поселении даже машины общие. Практически при коммунизме довелось пожить нашим землякам. Поправился там худощавый Женя разом на 15 килограммов.

— У меня привес был как у поросенка: один килограмм в неделю, — смеется мой собеседник. — Про Канаду вообще не думали вначале. Даже не предполагали, что такое возможно.

— А что не понравилось в Израиле? Стреляют?

— В то время, когда мы там были, не стреляли, но все равно напряжение присутствовало. Жили с постоянным ощущением: в любой момент может начаться война, теракт, что угодно. И потом Ближний Восток — арабские страны. Менталитет, уклад жизни не европейские. Не наше это, поняли мы с женой.

— Свои «инженерные» дипломы сразу выбросили?

— Ничего не выбросили, все с собой взяли. Мало что пригодилось, правда. Чтобы устроиться по специальности «инженер», нужно подтвердить свои знания на очень хорошем английском, сдать кучу экзаменов. Когда приехали в Торонто, выбора не было: я устроился рабочим на завод металлообработки, а жена училась, получала новую профессию (вдвоем учебу мы бы не потянули). Она сейчас медик, нечто среднее между врачом и медсестрой. Принимает пациентов, выписывает рецепты, направления. Медицинская специальность в Канаде — золотая жила. Средняя зарплата — 50 долларов в час. Это сто тысяч годовых. Я в два раза меньше получаю. Тружусь наладчиком на станках с числовым программным управлением.

— Не печалит, что с высшим образованием вынужден этим довольствоваться?

— Поначалу досадно было: вроде учился столько, получается, понапрасну. Да и в Челябинске на ЧЭМК был на хорошем счету. Но... эмигранты по этому поводу не сильно переживают. Там все просто и демократично. Если работы нет, получаешь пособие. Его хватит, чтобы заплатить за квартиру. Но это на определенный период. Потом все равно придется куда-то устраиваться. Лучше, конечно, самому зарабатывать. Без денег ты там никто. Как и здесь, собственно (смеется).

Советские водительские права тоже оказались недействительными. Пришлось снова сдавать экзамены. К счастью, сделать это можно было на любом языке. Женя выбрал русский и сдал с первого раза. На английском он и сейчас свободно не разговаривает. По большому счету практики общения нет. На заводе, где в абсолютном большинстве наши соотечественники, целый день звучит русская речь. Но язык — не проблема. Страна эмигрантская, все друг друга понимают и без больших лингвистических познаний.

Первые годы, особенно после рождения дочки Машеньки, было очень тяжело и финансово, и морально. На Жене, пока жена училась, по сути, было все — и дом, и ребенок, и заработок. Но теперь все трудности позади. Даже на собственное жилье удалось накопить, а отдыхать семья любит на Ниагаре, которая в ста километрах от Торонто, или в канадском Диснейленде, который тоже поблизости. Шестилетняя дочка не знает, что ее родители из России. Девочка свободно общается на двух языках, но не понимает еще, почему приходится говорить то по-русски, то по-английски.

— Не жалеешь, что уехал?

— Нет. Прилетев спустя много лет в Челябинск, в этом еще раз убедился. В аэропорту бардак, люди напряженные, озабоченные. В Канаде все улыбаются, все приветливы. Там может с тобой поздороваться совершенно незнакомый человек. Никакой мотивации при этом. Просто такая культура. При входе в общественный транспорт все приветствуют водителя, а на выходе его благодарят. А когда в Челябинск прилетел — началось! Сотовый с канадской «симкой» — не ловит, а телефона в аэропорту нет. В кармане только доллары — поменять на рубли негде. Я вышел из аэропорта и стал ждать автобус. Представить не мог, что у такого крупного города нет транспортной связи с аэропортом. Это нонсенс! Я понял, что попал. Таксист предложил довезти до центра Челябинска за тысячу (потом мне сказали, что это двойная цена). Пришлось остановиться у банка, менять валюту.

Приключения Жени продолжились... в полиции. В Канаде ему сказали, что по приезде в Россию в течение трех дней надо обязательно встать на учет, чтобы при вылете не иметь проблем. Отправился на улицу Васенко, где много правоохранительных контор. Полицейские были не в курсе, где встают на учет зарубежные гости. На проходных рекомендовали куда-то звонить. «Но у меня нет телефона, я приезжий, канадская „симка“ в отключке», — признавался Женя. «Это ваши проблемы», — следовал «гостеприимный» ответ. «Вы меня извините, но ситуация какая-то дурацкая, — не выдержал наконец мой терпеливый друг. — Я законопослушный человек. Приехал — сразу на регистрацию, а вы меня не пускаете. Как же мне быть?» «Я не знаю», — заявила женщина в форме, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

После долгих мытарств направили Полетаева в другую контору. Отстоял огромную очередь — и тут выяснилось: раз у него двойное гражданство, то в течение трех месяцев может находиться на территории России, не вставая на учет. Полдня потерял! Но особенно было жаль восьмидесятилетнего отца, который вызвался сопровождать сына в бюрократическом походе. При этом не обошлось и без курьеза. Молоденький лейтенант, у которого спрашивали, куда обратиться, узнав, что Женя из Канады, вдруг тихонечко ответил вопросом на вопрос: «А как туда попасть?..».

— Какие российские новости не оставляют равнодушными канадцев?

— Pussy Riot все обсуждали и поддерживали. Проблему Сирии, позиции России и Китая. К России при этом негативное отношение. Но на русских в Торонто такое отношение не распространяется, тыкать пальцем в тебя никто не станет. В России нет демократии. Человеческая жизнь и сам человек здесь ни во что не ставятся. Наплевательское отношение на всех уровнях. Очереди в поликлиниках, коррупция. Чтобы у кого-то возникла мысль дать взятку в Канаде — никогда! Тем более предложить ее полицейскому.

В Челябинске неприятно удивили бабушки с семечками в переходах, уличная торговля — это ужасно с эстетической точки зрения, антисанитария к тому же. Надо от этого избавляться. А еще я ни одного инвалида не видел в Челябинске. Не думаю, что в городе их нет. Просто не приспособлено ничто для их передвижения. В Торонто все сделано для удобства, в том числе и инвалидов. Тротуары, переходы в магазины, транспорт со специальными пандусами, спуски в подъездах — все оборудовано для колясок, легких в управлении. Инвалиды чувствуют себя комфортно, свободно отправляются на улицу без сопровождения. У русских врожденная неприязнь к внешним проявлениям ущербности или немощи. Встретив инвалида, будут его рассматривать долго, обсуждать со спутником. Ничего подобного в мире нет. Инвалиды в Канаде чувствуют себя полноценными людьми. Им доступно все, включая всевозможные развлечения.

Бездомных кошек и собак на улице там не увидишь. Но можно встретить диких енотов поздно вечером или рано утром. Совершенно свободно гуляет семейство по лужайке. К животным очень хорошее отношение. Никто их не отстреливает, не травит. Сразу бы посадили за такое. Если домашний питомец по какой-то причине оказался неугоден, его отдают в приют, где обеспечен тщательный уход.

Кошек и собак в Канаде бездомных нет, зато люди есть бездомные... Хотят бродяжничать, и ничего с этим не поделать. Знают, что голодными не останутся. Есть специальные бригады, которые привозят одежду, наливают кофе, выдают еду. Предоставляются даже помещения, где можно переночевать, с трехразовым питанием, душем, медсестрой. Но многие бездомные от этих услуг отказываются. Им нравится лежать на улице в спальном мешке и просто смотреть в небо. Они именно так представляют себе свободу.

— Я люблю Россию как место, где родился, где живут родители и друзья. Но не более того, — признался напоследок Женя. — Хотя переживаю, конечно, за страну и меня, безусловно, интересует все, что с ней связано. Никогда не буду болеть за канадцев, если они играют с россиянами. И все выходцы из России будут там болеть за русских, уверяю. Все равно Родина остается Родиной. Но... жить лучше в Канаде.

— Неужели ничего негативного нет в канадской жизни?

— Из негатива там, пожалуй, только... засилье сексуальных меньшинств, парады всякие. Тяжело мне, бывшему комсомольцу, воспитанному в лучших советских традициях, с этим мириться. А еще, знаешь... никто там не ностальгирует. Никто бы даже в гости в Россию не ездил, если б не родственники. Что такое ностальгия, по большому счету? Березки с озерами? Там этого в избытке! Жена так говорит: «Моя родина там, где мне лучше».

***

Я не стала спорить с гостем, доказывать, что не все так плохо в нашей жизни, как ему показалось. Мы расстались друзьями, сохранив верность своим убеждениям. Для Жени лучшая страна — Канада. А для меня — Россия, у которой просто еще все впереди. Традиция у нас такая — долго запрягать...

Татьяна Строганова