Борис Плотников покинул нас. Праздное некроложество поразило соцсети, в 99 случаях из ста являясь не более чем новостным поводом. Но откликнуться на кончину артиста побудили меня те же медийные выкрутасы, которые сопровождают уход известных людей весь этот нескончаемо ужасный год.

Борменталь, Борменталь… В каждом заголовке, в каждой посмертной сопроводиловке. Хорошая роль, выбивающаяся из качественного китча (бывает и такое в «важнейшем из искусств»!). Д-р Борменталь в исполнении Плотникова благороднее и брезгливее проф. Преображенского. И, в конечном счете, он справляется с обнаглевшим гомункулусом Шариковым. Но разве это главная или лучшая роль Плотникова? Второе несоответствие заключается в бесконечных сетованиях по поводу того, что в лице Плотникова театр потерял князя Мышкина. Прямо ай-я-яй! Но вот ответ самого Бориса Григорьевича на вопрос интервьюера:

— Князя Мышкина играл 12 лет. Это было настоящее актерское счастье.

12 лет прозевали скорбящие! 189 спектаклей!

Ну и конечно в последнюю очередь в заплачках упоминается роль, которая вывела Плотникова и Ларису Шепитько – актера и режиссера – на международный уровень, а картину «Восхождение» - в непререкаемые шедевры советского и мирового кино.

В память об артисте я пересмотрела фильм, заново, как в первый раз, пережив это абсолютно невероятное зрелище. ПСАЛМАМИ ВОСХОЖДЕНИЯ (песнями ступеней) именуются включенные в Псалтирь Пс. 119–133. Евфимий Зигабен в Толковой Псалтири пишет: «Сии псалмы называются восхождениями, потому что пророчествуют о восхождении бывших в плену вавилонском Иудеев в Иерусалим… Сии восхождения начинаются с вопля и моления, какие произносили пленные Иудеи по причине скорби своей к Богу; а оканчиваются полным возвращением их в Иерусалим. Такова причина названия сих псалмов восхождениями в историческом отношении. В высшем значении называются сии псалмы восхождениями потому, что они более других изводят из Вавилона, т. е. смешения настоящей жизни (ибо Вавел значит смешение) и возвышают народ Божии, т. е. христианский над страстями, которым он был порабощен».

Проще всего думать, что у Шепитько в экранизации повести Василя Быкова «само так получилось». Но Быков не случайно называл режиссера «Достоевским в юбке». Некоторые псалмы цитируются в фильме буквально. Например: Не даждь во смятение ноги твоея, ниже воздремлет храняй тя (Пс .120.3). То есть: Не даст Он поколебаться ноге твоей, не воздремлет хранящий тебя. Когда с раненой ногой, измученный пытками Сотников в финале с трудом взбирается на виселицу и отступник Рыбак пытается ему помочь, приговоренный не отталкивает напарника, которого уже простил, твердо произнося: «Я сам!». И стоит с вервием на шее неколебимо. И в утешение ему посылается мальчик в суконном шлеме-«богатырке», которая пропагандой приживилась как «буденовка». И мальчик сквозь слезы выдавливает улыбку, чтобы она озарила последние мгновения мученика.

Заслуги Шепитько, которая сделала роль 25-летнего Плотникова великой, никто не умаляет. Но без его лица, в страдании становящегося ликом, без его глаз, обращенных к небу, эффекта просветления и достижения святости не случилось бы. Режиссер только расчистила место вокруг главного героя, отказавшись снимать сверхпопулярных Высоцкого и Губенко, жаждавших сыграть Рыбака. Их гениально заменил безвестный театральный реквизитор Гостюхин. Князь Болконский красноармейско-партизанского разлива, каким играет Плотников Сотникова, не превращается в Христа, как тысячу раз писали невежественные рецензенты, но через подражание Христу следует по стопам Спасителя в страданиях и смерти (1 Пет. 2:21-23). И роль стала эпохальной.

Царствия небесного большому артисту!