Фото: facebook.com/Игорь Каляпин

 

 

Каляпину повезло: дело в отношении его прекратили, потому что нашли настоящих виновников. Но в бизнес он больше не вернулся. Начал заниматься правозащитной деятельностью. Просто понял — любой человек может оказаться на нарах. И надо, чтобы кто-то за него вступился.

Скоро двадцать лет, как он возглавляет «Комитет против пыток», который ведет общественные расследования жалоб граждан, пострадавших от бесчеловечного обращения сотрудников правоохранительных органов.

— Игорь, на сайте вашей организации есть информация, что за время работы комитета удалось привлечь к ответственности 145 сотрудников правоохранительных органов. Много это или мало?

- Мало, конечно. Хотелось бы больше, но это же не от нас зависит. В каждом таком случае сначала следователь Следственного комитета предъявил обвинение, прокурор его утвердил, а судья вынес обвинительный приговор. Но каждая из этих инстанций делает все, чтобы сотрудника полиции «отмазать», что бы он ни совершил. Полицейскому адвокат не нужен — его защищает следователь.

Получается, что каждое из этих дел — очень длительная, зачастую многолетняя тяжба. Мы с нашими скромными полномочиями пытаемся заставить следователя выполнять то, что он обязан по закону: допросить очевидцев, провести поквартирный обход, сделать экспертизу.

— Как же можно его заставить выполнять свой профессиональный долг?

— Ответ — никак. Это нужно каким-то хитрым образом сделать вместо него, но так, чтобы документ лег в материалы следственного дела с подписью следователя, то есть имел доказательное значение. У нас издан целый двухтомник «Методика общественного расследования», где расписан этот механизм. Все, что мы можем реально сделать, — это не дать следователю закрыть дело, заставить довести его до конца. Мы идем в суд, который очень часто встает на нашу сторону, потому что нарушения очевидны, но ничто не мешает СК через две недели дело опять закрыть.

— Вы же не можете действовать без потерпевшего. Бывает, когда он в последний момент «сливается»?

— Такое бывает, к сожалению. Поэтому мы не любим дела, когда наш заявитель находится в местах лишения свободы, потому что там на него надавить проще всего. Обычно используют политику кнута или пряника. Мы понимаем, что этот воришка или разбойник совершил преступление, и то же самое сделали те, кто его пытал, а сейчас они друг с другом договорились, и произошел взаимозачет. И все сделали вывод: можно продолжать в том же духе.

— Казанский ОВД «Дальний», где насмерть изнасиловали задержанного, стал именем нарицательным. Скандал повлек за собой тотальные проверки всех отделений полиции Казани.

- Это дело Назарова, которого убили экзотическим образом. Уровень разрешенного де-факто насилия в разных регионах отличается. Хотя пытки у нас запрещены, все понимают, что бить можно до определенного уровня, а планку, за которой следует наказание, определяет Следственный комитет.

В Татарстане даже за убийства, которые совершали сотрудники полиции еще до истории с Назаровым, дела не возбуждались. Когда это случилось, туда приехал господин Бастрыкин с генералами из центрального аппарата и стали проверять аналогичные жалобы. Выяснилось, что их было много. Сняли министра внутренних дел Сафарова, который был второй по влиятельности фигурой. За последние, если не ошибаюсь, пять лет были подняты все материалы по жалобам, и выявились случаи укрывательства, хотя дела были жуткие, даже с трупами. Погоны полетели. И не только там. Тогда по горячим следам поддержали нашу идею о создании спецотдела Следственного комитета по расследованию преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов.

— Интересно, стало ли в Татарстане меньше пыток после разгона злополучного ОВД?

— Кампания, возникшая на волне общественного резонанса, растянулась на несколько месяцев, но эффекта хватило на три-четыре года. История с Назаровым не была самой ужасной. Не придумали еще шкалы для измерения оттенков ужаса. Взяли, к примеру, человека за какую-то мелкую кражу и убили. Нам важно понять, что если раз в три года происходят резонансные скандалы на тему пыток, это не значит, что подобные случаи встречаются именно с этой периодичностью. Они происходят почти каждый день.