Сообщения о "беспартийном" сценарии предвыборной президентской кампании появились еще в конце мая. В четверг, 6 июля, их подтвердили источники РБК, "близкие к администрации президента". Одновременно с этим "Левада-центр" опубликовал результаты соцопроса, согласно которому предвыборный рейтинг "Единой России", от которой Путин баллотировался на выборах 2012 года, резко увеличился – с 55 до 63 процентов.

Все эти сообщения возникают на фоне новой волны давления на Алексея Навального, в штабах которого в четверг состоялись обыски и изъятия агитационных газет. Оппозиционный политик активно ведет предвыборную кампанию, несмотря на то что глава ЦИК Элла Памфилова прямым текстом заявила о невозможности его регистрации кандидатом из-за судимости. Соратники Навального, опирающегося на помощь волонтеров и краудфандинг, реагируют на слухи о самовыдвижении Путина с горькой иронией:

С чем же может быть связано решение Путина дистанцироваться от "Единой России" на президентских выборах 2018 года? Остается ли у Навального шанс составить конкуренцию действующему президенту не на площадях российских городов, а в избирательных бюллетенях? На эти вопросы Радио Свобода отвечает доцент департамента политических наук Высшей школы экономики, исследователь партийных и избирательных систем, политолог Александр Кынев:

– "Единая Россия" в последние годы частенько воспринималась федеральными политиками различного уровня как сила, от которой лучше дистанцироваться, замаскировать свою связь с ней. Сейчас, если верить последнему опросу "Левада-центра", ее рейтинг заметно вырос. Зачем же тогда Путину идти на президентские выборы самовыдвиженцем?

– Дело в том, что последние несколько лет выборы проходят при сценарии низкой явки. Они проходят в сентябре, предвыборные кампании проходят довольно инертно, и делается все, чтобы независимый избиратель на выборы не ходил, а конформистски настроенный, административно зависимый выполнял свой так называемый гражданский долг, принося необходимый результат. За счет различных ухищрений – это смена избирательной системы, та же низкая явка, махинации с нарезкой избирательных округов и так далее – у одной политической силы по итогам выборов прошлого года оказалось "гипербольшинство". Причем это гипербольшинство на сегодняшний день не только в Государственной думе, оно фактически во всех региональных парламентах.

С барьерами, запретами, всевозможными ограничениями настолько сильно переборщили, что просто задушили на корню политическую конкуренцию. Возникла ситуация, когда даже та слабая партийная система, которая у нас была, получила в сентябре прошлого года такой удар под дых, что не может оправиться до сих пор. Фактически часть партий после сентября просто свернули деятельность в регионах, и их не видно вообще. В лучшем случае какой-нибудь член этой партии или возглавляющий ее политик иногда может дать какое-нибудь интервью, но сколько граждан это увидят? Очень мало. Часть партий ведет деятельность исключительно для галочки. Никаких массовых кампаний в большинстве регионов мы не видим. Такое ощущение, что на сегодняшний день партия вообще осталась одна, остальные до такой степени ресурсно ослаблены и крайне психологически деморализованы, что они не понимают, как жить в такой ситуации дальше – когда все каналы закрыты, делать ничего нельзя, а ресурсные возможности для того, чтобы регистрироваться, вести кампанию и так далее, требуются колоссальные. Политическую систему просто уморили, она лишена ресурсов и деморализована. В результате граждане видят наличие, как правило, только одной политической силы, и какие тут могут быть вопросы? Никаких вопросов нет, все абсолютно закономерно. Когда вы приходите в магазин и там товар один, то хочешь, не хочешь, а приходится его покупать. Спрашивают вас: как вы к нему относитесь? Ну, как относимся... Другого же нет! Это ситуация сфабрикованной безальтернативности, когда просто никого больше нет. Нет никакого энтузиазма, есть массовый социальный пессимизм.