Любой, кто намерен сегодня высказаться по проблеме Крыма, оказывается перед непростым моральным выбором.
Можно ли после того, как Россия совершила акт неприкрытой агрессии, отчетливо отдающий мародерством, рассуждать о чем-то еще, помимо самого факта агрессии?
Или, как в доме умершего не говорят о покойнике, мы не должны теперь вспоминать о непростой исторической судьбе Крыма, о нерешенных политических и психологических проблемах, то есть обо всем том, что не вписывается в тему агрессии?
И вообще, допустимо ли рассматривать крымскую проблему в практической, а не в символической плоскости?
Чувствуя бремя ответственности, я и сам по возможности старался избегать необходимости писать о будущем Крыма. Жизнь, однако, показала, что избежать этой дискуссии нельзя, да, наверное, и ни к чему.
Друзья и недруги Украины
Я не существую в фейсбуке, и вовсе не потому, что отношусь к нему высокомерно. Просто в силу ряда обстоятельств своей профессиональной и личной жизни я не могу себе этого позволить. В связи с этим дискуссию по поводу моего блога на BBC о судьбе украинской революции я обнаружил со значительным опозданием. Из нее я узнал от искренне уважаемых мною людей о своих взглядах много нового. К сожалению, не могу ответить им всем взаимностью — мое почтительное отношение к участникам дискуссии формировалось годами и не подвержено конъюнктурным колебаниям в зависимости от их отдельных высказываний, с которыми я могу себе позволить не согласиться. Как правило, я не отвечаю на критику, но в этот раз возник вопрос о чем-то большем, чем личные разногласия авторов. По сути, речь идет о двух подходах, двух пониманиях либерализма в России. Поэтому я посчитал целесообразным продолжить разговор. Так как я не могу ответить симметрично через фейсбук, я решил воспользоваться площадкой Открытой России: в конце концов, на то она и открытая.
Прежде, чем перейти к содержательной части, я должен сделать важную ремарку, чтобы избежать неточных интерпретаций моей позиции. Одна из претензий ко мне состоит в том, что я раздаю ненужные украинцам советы о том, как им жить: «Российские украинофилы не могут остановить исходящую от них раздачу советов украинцам». Эта претензия выглядит по меньшей мере странно, потому что, в отличие от большинства участников дискуссии, я имею к Украине прямое и непосредственное отношение: я там родился и прожил большую часть своей жизни (об этом легко можно узнать, ознакомившись с моей биографией в сети). Украина — моя Родина, это моя любовь и боль; полагаю, что я могу не спрашивать ни у кого разрешения высказываться по волнующим меня вопросам украинской повестки дня. Я никому не навязываю свою точку зрения; каждый волен читать мой блог до конца или бросить после первых двух слов: имени и фамилии автора. Впрочем, надеюсь, из всего вышесказанного никто не сделает вывод «от обратного» — что я являюсь «украинским русофобом». |
1989
6
