| С разрешения автора «Медиазона» воспроизводит статью заведующего кафедрой медицинской психологии Казанского государственного медицинского университета, доктора медицинских наук Владимира Менделевича, опубликованную в первом выпуске журнала «Неврологический вестник» за 2016 год.
Современная мировая психиатрия столкнулась с новым вызовом — постмодернистской реальностью, когда толерантное отношение к «инаковости» и плюралистичность позволяют признавать нормой широкий спектр индивидуальных стилей жизни и поступков какими бы они «чудаковатыми» ни казались. Границы нормативного поведения расширились, сместишись в сферу девиаций и психической патологии. Постмодернизм поставил под сомнение объективность понятия адекватности поведения, заменив его девизом «На Ваше усмотрение» и предоставив человеку самостоятельно определять норму и ненорму. Cтали распространяться необычные для традиционной культуры формы социального поведения — «эпатаж», «жизнь по приколу», «шизокультура». Для данного феномена появилось даже новое название — «метанормативное поведение». Утверждается, что будучи «антинормативным (антистереотипным), оно не антиобщественно» и нередко оказывается востребованным как любая иная игровая деятельность. По мнению В. Руднева, основной характеристикой нового феномена стала «актуализация шизотипического (аутистического) начала в культуре».
В новых социокультурных условиях остро встал вопрос о критериях диагностики психических расстройств. Короленко Ц.П. и Дмитриева Н.В. обратили внимание на то, что «в постмодернистском обществе, в противоположность предшествующим ему традиционному и современному, наблюдается отчетливая тенденция к учащению ранее редко встречавшихся нарушений, наряду с появлением новых, не выделявшихся в прошлом форм. [При этом] серьезной… проблемой… становится увеличение количества лиц, индивидуально-психологические особенности которых, хотя и не настолько выражены, чтобы формально определяться термином "психическое расстройство", но, тем не менее, предрасполагают к возникновению межличностных конфликтов, кризисов и адаптационных затруднений».
В такой обстановке классические принципы диагностики психических и, особенно, поведенческих расстройств, вошли в противоречие с новыми требованиями общественной жизни. Возникла необходимость пересмотра базовых основ диагностики с сужением круга патологических явлений. Однако психиатрия выбрала другой алгоритм развития — в классификации психических и поведенческих расстройств стали включаться все новые и новые «болезни» (расстройства), например, такие, как «патологическое накопительство» (хординг). Расширение числа классифицируемых форм происходит сегодня в основном за счет поведенческой и аддиктивной патологии, путем признания расстройствами как девиантных, так и метанормативных форм поведения. Этот процесс был назван «психиатризацией (психопатологизацией)» обыденной жизни. В медицинской антропологии и социологии он обозначается термином «медикализация». Под медикализацией понимают процесс, при котором состояние или поведение человека рассматриваться как медицинская проблема, требующая соответствующего решения. Речь, по мнению В.Л. Лехциер, идет о медикализации широкого круга областей — повседневности, детства, сексуальности, тела, смерти, нормы, страдания, медиадискурса и т.д. Все начинает рассматриваться сквозь призму диагноза и необходимости лечения. «Можно сказать, что медикализация — это процесс патологизации общества, производства пациентского самосознания». Следует признать, что многие аргументы ученых, отмечающих углубление тенденции медикализации обыденной жизни и критикующих психопатологизацию, носят аргументированный и разумный характер. Ведь данный процесс сказывается как на результатах каждодневной клинической практики психиатров, так и на обоснованности заключений судебно-психиатрических экспертиз, переводя тему медикализации (психопатологизации) из академической в сферу с опасными для «пациентов» социальными последствиями... |
