Наша деревня в 30 километрах от города Синжар, это самая дальняя езидская деревня, дальше — уже мусульманские села. У езидов, что в Синжаре, что в моей деревне, жизнь была очень простая. Мы жили автономно от государства. Вся деревня занимались сельским хозяйством, держали скот. И мы тоже. Мы выращивали пшеницу, ячмень. У меня вся семья в деревне. Мой отец умер в 2003 году. Я жила с братьями, сестрами, с мамой. У меня было восемь братьев и две сестры.

У нас в Кочо была только одна школа, мы все туда ходили. Я очень дружила с одноклассниками. Мы много говорили о своем будущем, кто каким человеком станет, какой профессии. Я очень любила историю, хотела стать учительницей. Я отучилась 6 лет в начальной школе, потом три года в средней, потом еще пять лет в старших классах. Мне оставался шестой, последний год, потом должна была поступать в университет. Но в начале шестого учебного года война началась, и ИГ захватило нашу деревню.

В моей деревне все жители были езидами. Наша религия — очень древняя. Вера — основа нашей жизни. В нашей деревне девушка не может выйти замуж за кого-то, кроме мужчины-езида, мы не можем выходить замуж за христиан или мусульман. Но мы, как и мусульмане, и христиане, верим в Бога. У нас тоже есть праздники вроде новогодних, трехдневный пост в декабре, у нас есть свои молитвы и свои храмы. В городе Лалеш — наш главный храм, в Синжаре есть тоже святые места, куда мы ходили. Наверное, ИГ их разрушило. У меня в семье нет людей, которые служат в храме, нет священников. Но в Лалеше есть высший религиозный совет святых людей, они управляют нашим обществом по всем религиозным правилам.

Про ИГ я первый раз услышала в июне, когда они захватили Мосул. По телевизору шли новости, я увидела мельком, но мы не думали, что они придут к нам, и мы не обратили внимания. Помню, как мужчины обсуждали, что делать, если нападут на нас. Но мы и не думали бросать свои дома и бежать. В Синжаре были курдские чиновники, курдские силовики, и они подтвердили, что ИГ нас не тронет. И власти Ирака, и правительство Курдистана говорили: «Не уходите, никто не нападет на вас, мы охраняем вас». Мы верили им, мы надеялись на их защиту. Они нам не сказали, что ИГ уже уничтожало езидов в других районах. Мы знали, что, когда ИГ захватывало города Мосул и Хамдания, они говорили местным шиитам и христианам: «У вас есть два дня, чтобы уехать из города» — и их не трогали. Когда ИГ входило в Талль-Афар, в шиитские деревни вокруг, говорили: «Уходите, оставьте все имущество дома и уходите». Мы думали, они к нам тоже так отнесутся, если что. Но мы не верили, что нас захватят, конечно. Мы даже не закрывали двери в свои дома...