Для россиян 2015-й был годом испытаний. Эйфория от присоединения Крыма сошла, а падение курса рубля, продуктовые антисанкции, импортозамещение и ухудшение отношений с Турцией испортили настроение даже оптимистам. По данным ВЦИОМ, в декабре индекс социального настроенияоказалсяна минимальном уровне с начала года. Россияне говорят об ухудшении собственного финансового положения, экономической и политической ситуации в стране, более того, граждане не верят, что в следующем году все нормализуется. «Лента.ру» узнала у социологов, чего россияне ждут от 2016-го и почему несмотря на усугубляющуюся ситуацию люди не паникуют и не протестуют.
Леонтий Бызов, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН
Россияне встречают Новый год с ощущением тревоги. Последние опросы показывают резкое снижение показателей социального самочувствия. Люди начали осознавать глубину и тяжесть экономического кризиса, понимать, что это надолго. Интерес населения переключается с международных проблем на внутренние. Страх войны, в том числе ядерной, боязнь террористических актов сейчас отошли на второй план. Люди больше опасаются ухудшения материального положения, безработицы, роста цен, тревожатся за будущее детей — того, что не смогут дать им достойное образование, не сумеют при необходимости обеспечить медицинскую помощь.
Паники, однако, не наблюдается, потому что уже есть опыт жизни в условиях кризиса. Например, 2008 года, из которого страна благополучно выбралась. Происходит адаптация. Прошлой зимой рубль обвалился, и не было понятно, прекратится падение или нет. Тогдашний покупательский ажиотаж был вызван неопределенностью и носил вполне рациональный характер. За год стало понятно, что рубль продолжит падать, но одномоментного обвала не было. Поэтому сейчас мы не наблюдаем ажиотажных пиков потребления, когда срочно меняют рубли на доллары, скупают гречку и телевизоры. Все ведут себя рационально, понимая, что против такого медленного, но неуклонного ухудшения жизни рецептов нет. Нужно набраться терпения и проявлять выдержку.
Население не знает, чего ждать от 2016 года, будущее крайне неопределенно, никто не понимает, что будет дальше. Оптимистичным заявлениям властей, включая президента, верят все меньше. Но люди не хотят утруждать себя поиском альтернативной серьезной информации, поэтому не представляют, куда мы идем и что нам грозит. Ожидания экспертов намного пессимистичнее, чем ожидания рядовых граждан. Если кто-то сохраняет оптимизм, то только те, кто не задумываются о ситуации, их устраивает пропаганда, которую они слышат по федеральным телеканалам. Это результат поверхностного понимания. Свет в конце тоннеля не видит никто.
Социальное недовольство понемногу формируется, протесты дальнобойщиков — только первая ласточка. Власти рано успокоились, посчитав, что такого рода протесты маловероятны, что недовольна только либеральная интеллигенция. Недовольства стоит ждать от массы простых людей, чьи экономические интересы неизбежно будут ущемляться. Вопрос лишь в том, насколько организованный характер примет это недовольство. Мы видим, что процесс самоорганизации общества уже идет, пример дальнобойщиков показывает, что люди в критических ситуациях могут объединиться.
Особенно опасно, если недовольство консолидирует целые регионы. Могут возникнуть антимосковские или антифедеративные настроения. Речь идет, конечно, не о распаде страны и не о серьезном сепаратизме, но сформируется заинтересованность в дистанцировании от федерального центра. Заявление главы Татарстана в связи с ухудшением отношений с Турцией — тревожный звонок. Региональные власти уже готовы хотя бы частично, бросить вызов федеральному центру, чего несколько лет назад и помыслить было нельзя.
