Калининский суд Петербурга похож на съежившийся от времени и окруженный более поздними строениями средневековый замок: здание из темного кирпича с эркером-башенкой, стрельчатыми окнами. Залы в нем, кажется, тоже съежились: не считая участников процесса, туда помещается лишь 9 человек — приставы перегораживают проход скамейкой, чтобы сдержать журналистов.

Екатерина Заспа стоит за решеткой и спинами выстроившихся конвойных, строго и внимательно смотрит на прокуроров и следователя, всем своим видом демонстрируя особое, женское мужество. Улыбается всего дважды: когда правозащитник, подмигнув, тихонько приставляет «рожки» полицейскому, и, наблюдая за ухищрениями фотографа, который ради кадра то падает на колени, то встает на цыпочки.

Судья монотонно зачитывает материалы дела: Заспа оказалась «в составе преступной группы, объединившейся с преступной целью совершить нападение на платформу». Больше про ее участие ничего не сказано: неудивительно, ведь во время попытки гринписовцев подняться на платформу «Приразломная» и стычки экологов с пограничниками врач оставалась на корабле на расстоянии нескольких морских миль от происходящего.

«Катя — человек добрый и одновременно сильный, — рассказывает сотрудник Greenpeace Григорий Куксин. — Это обычное сочетание качеств у тех, кто работает в медицине. Иначе трудно принимать решения, связанные с чужой жизнью». Григорий знает Катю лет 15: вместе были в дружине охраны природы при биофаке МГУ. В Greenpeace Екатерина волонтерила в основном именно по лесной программе: была врачом в детских обучающих лагерях. Иногда Заспа брала отпуск за свой счет в больнице, чтобы ехать куда-нибудь с Greenpeace. Так сделала и в этот раз.

На работе — в больнице РАН наукограда Пущино — только несколько коллег знали, что Екатерина помогает экологам. Там ее ценят как лучшего специалиста по функциональной диагностике, строгого и настойчивого с пациентами. Еще в клинике знают, что она собирает макулатуру по знакомым: стоило кому-нибудь упомянуть, что он собирается выбросить ненужные книги или газеты, она не ленилась заехать забрать их, чтобы отвезти на переработку. «Катюшка говорила, что они поплывут в Норвегию, а может, Арктику чистить, — рассказывает подруга Екатерины, реаниматолог Вера Александровна. — Когда я услышала, что в Арктике задержали корабль Greenpeace, сразу сердце екнуло: не тот ли, где Катя».

Экологи долго не раскрывали имени арестованного врача — опасались, что ее уволят с работы. Зря: единственного в городе функционального диагноста, умеющего делать ЭКГ, не только не уволили, больница дала для суда положительную характеристику Екатерине. Врачи даже начали было собирать деньги ей в помощь, но муж Илья Шарапов отказался брать наотрез.

С Ильей Катя тоже встретилась благодаря Greenpeace: они познакомились, когда добровольцами ездили на Байкал чистить побережье. С тех пор вместе уже десять лет. Муж — седеющий брюнет, слегка сутулый, неразговорчивый и очень скромный. Зайдя в зал, он садится в уголок, откуда совершенно не видно жену, и ютится там, пока волонтер Greenpeace не подталкивает его к месту, где между спин конвойных можно увидеть Екатерину. Там Илья и остается: некоторое время он неподвижно, не отводя глаз, смотрит на жену.

Бросив работу в Пущине, Илья провел несколько недель в Мурманске, а когда обвиняемых этапировали, переехал за ними в Петербург. Со времени ареста жены Илья в качестве добровольца помогает Greenpeace: так психологически легче. Вместе с активистами носит «тридцатке» передачи: «В Мурманске очередь в СИЗО занимали с четырех утра. Теперь с этим получше: при приеме передач фрукты пополам не режут».

Судья Мещерякова уходит на решение, но возвращается — у нее вдруг появилось желание допросить представителя Greenpeace International Андрея Сучкова, который предлагал залог за доктора. Часом ранее судья предложением залога не заинтересовалась. Прокурор неожиданно оказывается не против освобождения под залог, и группа поддержки в коридоре суда начинает верить в чудо.

И чудо происходит. Катя — первая: еще пять дней судьи будут освобождать гринписовцев одного за другим.

ЧЕТВЕРГ, 21 НОЯБРЯ

У женского СИЗО № 5 с утра дежурят Илья и активисты Greenpeace. По федеральным каналам рассказали, что врача отпускают, и в Пущино все — и доктора, и пациенты — обсуждают, как она похудела в тюрьме, и ждут обратно. Вера Александровна расспрашивает меня, когда же Катю наконец отпустят.

Катя выбегает из дверей СИЗО, накинув капюшон. Ее обнимают со всех сторон и тут же сажают в автомобиль, фотографы кидаются снимать через стекло, но Екатерина и в машине закрывает лицо руками. Отвечать на наши вопросы она соглашается только по почте. «Сейчас я не жалею ни о чем, — пишет она. — Это важный опыт, и он пошел мне на пользу. Это была проверка на прочность, и, по моим ощущениям, я ее прошла без особых сожалений или переживаний».

Активным защитником природы она себя не считает: «Я видела мало нарушенные леса, и мне бы хотелось, чтобы больше людей могли видеть красоту нетронутой природы, но для этого нужно относиться к ней более бережно. Я стараюсь помочь тем, кто ежедневно прилагает усилия, чтобы сохранить остатки лесов и чистоту наших рек и морей». Она объясняет, что в опасной ситуации помогла бы любому, в том числе и столкнувшимся с активистами пограничникам, если бы они пострадали.

«Когда нас уже преследовал корабль береговой охраны, на Arctic Sunrise прилетел полярный воробей, — рассказывает вышедший из СИЗО на час раньше Екатерины фотограф Денис Синяков. — Забился в уголок на палубе: устал. Непонятно, как он вообще вылетел в открытое море. Катя принесла ему зернышек, воды — он сначала боялся, а потом освоился, стал клевать. Когда нас арестовали и выходить на палубу запретили, Катя попросила у пограничников разрешения забрать птичку. Устроила ему в камбузе клетку из двух ящиков, кормила, накрывала на ночь тканью. Иногда просила фээсбэшников вынести его на свежий воздух. Когда нас довезли до Мурманска, мы выпустили воробья в иллюминатор: теперь-то долетит до земли. Выдохнули: ну все, хоть воробышек на свободе. А он через час вернулся.

Когда нас уводили, Катя плакала: боялась, что воробышек погибнет на покинутом корабле»... Материал полностью в Новой Газете