5
| Я был на Пушкинской, но не приду туда больше | ||||
 |
6.03 11:53 |  |
4403 | |
| lui-parnas | ||||
| Я был на Пушкинской, но не приду туда больше. Сегодня у меня день переосмысления и философских раздумий. Вчера я работал наблюдателем, контролировал, чтобы выборы прошли честно. Сегодня обнаружил фальсификацию на уровне ТИК г. Железнодорожный. Я не хотел идти на Пушкинскую площадь, но понял, что не смогу не пойти. В свое время Толстой написал статью "Не могу молчать", которая покачнула лодку. Вот я понял, что не могу молчать. Но сначала отвозил протоколы и документы с избирательного участка, где был наблюдателем, в штаб Прохорова, приложил к ним распечатку данных ТИКа. Шел пешком от "Курской" до Тверской. Красная площадь перекрыта. На площади Революции и на Манежной площади митинги. Причем многие из тех пропутинцев, кого я видел на пути были воодушевлены и преисполнены энтузиазмом. Не похоже, что их пригнали, но я обходил этот праздник жизни стороной. В приемной Прохорова было много наблюдателей. Таких же как и я. Переживших бессонную ночь. Пока делали копию, разговорился с девочкой, которая пришла с симпатичным маленьким мальчуганом. У нее белая ленточка была вплетена в косу. Бедолажка просидела на своем участке до 5 утра, но добилась, чтобы ТИК внес верные данные. А я вот не проконтролировал ТИК. Она сбивчиво и эмоционально рассказывала, как было сложно. Ну, да. Независимые, компетентные, а главное молодые и честные наблюдатели - серьезный раздражитель. Но не только мы портим кровь, нас тоже могут довести до нервного срыва. Я пошел в сторону Пушкинской площади. Я понял, что должен сказать. Ведь одно дело абстрактные обвинения в фальсификации выборов, а у меня конкретные доказательства. Доказательство полной бессмысленности и абсурдности фальсификаций. Сказать прямо и громко с трибуны. Сказать так, чтобы услышали. Вчера я смотрел на лица людей. На тех, кто пришел голосовать. Это были прекрасные лица. Они сделали выбор. Но моя вина как наблюдателя, перед теми 91 соседями-согражданами, кто голосовал за Миронова и Жириновского, что я не смог защитить их голоса. Но у меня более страшная вина. Вина перед теми 690 моими соседями, кто голосовал за Путина, что я не смог гарантировать достоверный результат на участке у себя дома. У меня, как наблюдателя и ответственного лица, вина перед страной. Что победа на самых честных выборах оказалась, чуть менее честной. Нужны ли нам самые честные выборы или просто честные? Хочется встать на колени, покаяться и заплакать: "Простите меня. Простите, пожалуйста, люди!" Что такое шестьдесят голосов, много это или мало? В масштабах всей страны, где сорок миллионов человек голосовало за Путина - это капля в море. Но теперь давайте представим в индивиумах. Ведь это не голос, это человек. Каждый - это Личность. У него есть эмоции, чувства, стремления, долг, своя жизнь, мудрость и опыт. Они, столь не похожие друг на друга, высказали общее, пусть маленькое мнение. А их мнение приплюсовали к другому кандидату. Представьте, как 60 человек, взявшись за руки, образуют большой круг. 60 человек - это как два школьных класса. Это очень много. Меня учили в школе, что и один в поле воин. Александр Матросов бросился на вражеский дзот, закрыв пулемет своей грудью, чтобы товарищи могли пойти в атаку. 28 героев-панфиловцев дали бой танковой дивизии, наступающей на Москву, в местечке Дубосекова. Они погибли, уничтожив 18 танков врага. Мой дед, боевой старший лейтенант, командуя 60 необученными солдатами, выбил два батальона фашистской сволочи из укрепрайона в деревне Высокой. Он остался одним боевым офицером в строю на всю дивизию, почти весь личный состав был выбит, но дивизия должна была "выполнить план". И все что могли собрать - это шестьдесят человек - повара, полковые музыканты, бывшие зэки, узбеки (отчисленные за неуспеваемость курсанты). Они справились, хотя, если честно, дед взял деревню "на понт", он так громко обставил наступление сигнальными ракетами, что в 3-30 утра немчуре спросонья показалось, что на них прет фронт, вот враги и драпанули... То, что произошло на одном участке - случайность. Но когда данные о приписках идут по всей стране, это система. Я не верил, что подобная абсурдная фальсификация возможна в принципе. Когда документ видели девять наблюдателей и пять членов УИК, когда выдано 7 официальных копий протокола! А оказалось, это реальность... В свое время у меня было неприятное объяснение с моим деканом. Я несколько раз опоздал на занятия. Разумеется, стал оправдываться. Он посмотрел на меня и строго сказал: "Анатолий, один раз - это случайность, два - тенденция, а три - это система. Это системное неуважение к людям". Эти слова, которые я счел несправедливым упреком, тем не менее врезались мне в память, став уроком на всю жизнь. Тем не менее факт остается фактом: страна выбрала Путина и этот выбор, хотим мы того или нет надо уважать. У меня в творческих планах давно еще было написать книгу "Две реки" про попытку деблокировать Ленинград. Мой дед вырвался из окружения в Мясном бору, где погибла доблестная Вторая армия генерала Власова. Тогда Мясной бор назывался Лесным бором. Мясным он уже стал после, заваленный погибшими от ран и от голода. Тяжелораненного отца Путина вынесли из Невского пятачка. Это страшно, впереди враг, нет никакой надежды на спасение, а позади ледяная полноводная река отрезает путь к отступлению. Две реки отрезали от своих армии, стремящиеся разорвать кольцо блокады Ленинграда. Между ними был враг, а позади реки. Можно по-разному относится к Путину, но он такой же человек, родом из семьи, пережившей блокаду. Он много сделал для страны. И это были не выборы, это был референдум, на котором большинство населения сказало Путину твердое ДА. А мелкая клептомания не к лицу серьезному политику. Добравшись до Пушкинской, я сначала наткнулся на скучный митинг коммунистов. Затем перешел к памятнику Пушкина, прошел турникеты, площадь была заполнена битком, но столпотворения на входе не наблюдалось. Я пошел вперед. Упрямо, целенаправленно, сквозь плотно стоящие массы народа. Мое терпение было вознаграждено, я оказался рядом со сценой возле проволочного забора. Да, мне пришлось семенить через сугробы, в результате чего ботинки оказались полными воды. Но с места, где я встал, была как на ладони видна сцена. Там шли последние приготовления к митингу. Я смотрел вокруг и вдруг понял, чем этот митинг отличается от того, что был на Сахарова и Якиманке-Болотной. Почти не было самодельных плакатов, на входе никто не раздавал ленточек, никакого реквизита. Только тревожные лица людей. Кто-то устал после работы, кто-то не выспался. Попасть к сцене не было возможности, да и у организаторов все выступления были расписаны. Я не планировал идти на Пушкинскую, но не мог не прийти. Чтобы показать, что протест не случаен, я достал два листа - протокол с участка 517, который мне выдали как наблюдателю, и распечатку ТИК. Два простых листа А4 и сложив их вместе, чтобы были видны данные, высоко поднял над собой. Вряд ли это кто заметил, хотя были и телекамеры и фотографы. Мелкий шрифт нечитабелен. Стоит человек, держит два листика на ветру, чего хочет, зачем... Начался митинг, за мной в сугробе выстраивались люди. Я опустил бюллетень, чтобы не загораживать другим обзор, и поставил листы на уровень носа и груди. Вперед результатами выборов. Я слушал выступавших, но отстраненно. Я не кричал с толпой. Просто слушал. Владимир Рыжков, Настя Удальцова и Татьяна Лазарева заводили народ. Раньше я был в толпе и не видел сцены, обычно смотрел выступающих опосля по интернету. Здесь же они были рядышком в прямой видимости. Выступали разные люди. Первым застрельщиком выступил юный 32-летний писатель. Затем Удальцов сказал, что не уйдет, будет стоять здесь. Илья Понамарев его поддержал. Навальный выступил и толпа вызвала его на бис. Говорили Немцов и Касьянов, Оля Романова и Илья Яшин. Явлинский и Митрохин. Коротко выступил Прохоров. Дали слово Тору с Крыловым. Я стоял и думал, как так получилось. Что Тор и Крылов раньше были во главе маргинальных групп, а теперь стали вождями от несистемной оппозиции. Я видел их выступления раньше. Раньше их слушать было невозможно, а теперь иначе. Они стали рафинированнее, стали лучше говорить. А их людоедские лозунги охотно и весело подхватывает вся толпа. Я смотрел на Митрохина и думал, как так можно врать. Что якобы только один кандидат в Президенты был на Сахарова и Болотной - Явлинский. А как же Прохоров? Да, Яблоку выгодно Прохорова не замечать, ибо Прохоров приватизирует значительную часть его электората - позитивную часть правых. Кстати, Митрохин тоже стал лучше говорить, с чего бы? Я смотрел на Прохорова и думал. Как так получается? Судя по сообщению телеканалов, человек только что встречался с Путиным, а теперь приехал на митинг, главный слоган которого "Путин - вор", "Путина на нары", "Путин - лох". На этот митинг пошла большая колонна прохоровцев, и мне стало очень беспокойно за ту девочку с малышом, что тоже хотела пойти на этот митинг, я так быстро убежал из штаба, что не попрощался, даже не спросил, как ее зовут. В отличие от Сахарова и Якиманки площадь была битком забита людьми впритык. Собственно Пушкинская площадь не приспособлена для таких многолюдных мероприятий. Правда, Прохоров сказал сухо и очень коротко, что создает партию. В общем, кто хотел, тот услышал. Прохоров направлен на созидание, но тут была скорее энергия разрушения. Так что его месседж утонул и остался незамеченным. Я смотрел на одного из национал-рафинированных-бандитов, который обзывал Путина полицай-президентом. С моего места мне было видно парней-бойцов ОМОНа в оцеплении, какой моральной болью отзывалась эта ругать в глазах этих сильных людей. Можно любить милицию или иметь с ней проблемы, но эти люди сделали все для нашей безопасности за последние зимние месяцы. Как протест может быть мирным, если обзывать полицейских и призывать к гражданскому неповиновению? К полиции наоборот надо относится очень бережно. Ведь власть приходит и уходит, а если некому станет поддерживать порядок, то настанет бардак. Я слушал всю эту ругань, и оглянулся на лица. Стал смотреть на тех, кто пришел и не признает результаты выборов. И вспомнил вчерашние лица тех, кто приходили на избирательный участок. Вчерашние лица соседей-избирателей - сосредоточенные, готовые сделать выбор. Сегодняшние - охваченные вирусом непонятной злобы. Это были те же люди, что и на Сахарова, но другие, изменившиеся, опустившиеся я бы сказал. То, что раньше мы считали для себя невозможным, вдруг стало возможным. Раньше мы стеснялись называть кого-то жуликом или вором, теперь нет. Раньше мы стеснялись проклинать, помнили про заслуги, теперь все отрицаем. Вдруг я почувствовал, что мой избирательный протокол, который я держал на уровне груди, стал чем-то вроде иконы, защищающей против волн того звука, что сотрясал пространство. Это странно прийти на митинг оппозиции с протоколом, где ясно видно, что подавляющее большинство избирателей честно проголосовали за Путина. И нас призывают не признавать этот выбор, отречься. Я свернул протокол и сунул в карман. Скоро понял, что смертельно замерз. Полные воды сапоги за два часа стояния, дали знать. Озноб бил все тело. Рыжков зачитывал резолюцию, а мне уже это было не интересно. Внутренний голос прошептал: "Уходи, пока не поздно, сейчас будет месилово". Я оглянулся, а как выбираться через всю площадь, битком забитую народом. Никак. Стоял и мерз. Но явился добрый ангел в лице мужчины, который стоял возле забора, но решил выбраться из толпы. Я пошел по его стопам. Мы шли через сугробы, примерно половину сугробов, которые я пропахал по целине, чтобы подойти к сцене, уже занимала толпа народа. Немного целины, а дальше метр двадцать высота и скользкий мрамор под ногами. Надо спрыгнуть с парапета вокруг площади на тротуар Страстного бульвара. Внизу стоял другой добрый ангел, могучий молодой человек с шарфом в поддержку Прохорова на плечах, и он протягивал всем руки, помогая прыгать. Настала моя очередь, я встал на колено и аккуратно спустился, опираясь на его руку. Прошел Страстной. Милиция держала периметр, но над нами замерзшими сжалиились и открыли проход в "Чеховскую". В метро мне не сразу стало теплее. Брюки по щиколотку во льду от сугроба, в ботинках вода. Я шел, а в ушах звучали слоганы. Они разрывали мозг как колокола. Это действительно было похоже на вирус, на зомбирование. Ты не хочешь это признать, но если толпа вокруг начинает по многу раз выкрикивать слоган, ты переступишь моральный барьер и станешь частью толпы. Я стал молиться, чтобы заглушить лозунги, повторяющиеся рефреном в мозгах. И вся история вдруг стала мне видится в другом ключе. Да, я увидел две стороны зла. С одной стороны, власть, избирательная комиссия, которая делает совершенно бессмысленую махинацию. Ну, какая разница - победит Путин с перевесом в 55% или 59%? Зачем приписывать 60 голосов? С другой стороны, вчера на избирательном участке для меня стало откровением, что явка - это слово явить. И мне было явлено, народ поддержал именно Путина. Я это вдруг понял на Пушкинской, когда сжимал бюллетени. Можно сколько угодно говорить о фальсификациях, но нельзя отрицать очевидного. Подавляющее большинство людей поддержало именно Путина. Сделало это сознательно, не по разнорядке или карусели. Уже едучи в электричке, я собрал свои мысли и сомнения в кулак. Даже, если была карусель, в чем я сильно сомневаюсь, пусть из этих 690 честных голосов за Путина - сто фальшивка. Но он все равно набирает больше остальных кандидатов вместе взятых и побеждает в первом туре в моем местечке. Истинный дух Сахарова и Болотной в том, что мы - граждане и с нашим выбором нужно считаться. Но, когда одни граждане начинают отрицать законный выбор других граждан, это уже не гражданское общество. Что значит, "Я этого президента не выбирал". Ты не выбирал, это личное твое дело. А на моем участке 690 человек проголосовали за Путина и 535 за остальных кандидатов вместе взятых. А реальный рейтинг и реальный авторитет Касьянова-Немцова или другого кандидата - это двадцать испорченных бюллетеней. Как можно претендовать на авторитет, отказываясь играть по правилам граждансккого общества. Пусть плохим правилам, но сейчас есть институциональная возможность сделать их хорошими, для чего совсем не надо лезть на рожон и устраивать беспорядки. В конституции России есть преамбула, которую обычно все проскакивают. Но именно она и есть концентрированная идеология нашего государства. В ней в том числе говорится о вере нашего народа в добро и справедливость.Сегодня моя вера в добро и справедливость оказалась подорванной. Когда я шел на Пушкинскую, мне думалось, что Президент Медведев, как гарант конституции, должен сделать одну простую вещь, дать указание генеральной прокуратуре провести проверку всех УИКов и ТИКов, и там, где протоколы, сделанные при первичном подсчете, и введенные данные расходятся, восстановить справедливость. Процент несколько упадет. Но зря что-ли мы покупали веб-камеры, каждый ход записан. А чтобы этот шаг не привел к новой андроповщине, важно сразу объявить амнистию для тех, кто совершил преступление, введя недостоверные данные, смог рассчитывать на амнистию. Ведь мы все соседи. На обратном пути мне вдруг это показалось не столь важным. Результат, как ни крути, налицо. Разумеется, в нашей стране потребуется многое пересчитать. Для меня не так важно, победил Путин с перевесом в 59 % или только 54 % у меня дома. Или в 63% или 51 по стране. Он победил. Но для меня важно пересчитать три цифры, которые Путин привел в своей статье "Россия сосредотачивается". Я не верю в средний класс в 20-30% (реально 10%), я не верю в бедность 12% (реально не ниже 30%), я не верю в 25 млн. рабочих мест (давайте с термином определимся в стране, где от трети до половины трудоспособных не имеет белых зарплат). Для страны важно, чтобы статистика была честной, а планы конкретными. И еще. Спускаясь в метро, я думал о Патриархе Кирилле и его выступлении на съезде Добровольческого движения. Мне очень нравится Кирилл, его мудрость и спокойствие. Но он всегда был над партиями и движениями. А тут такое выступление-проповедь. Я с недоумением воспринял это выступление, ведь я был на Сахарова и Болотной, а он нет. Но он прав. Начав активный протест, мы быстро можем утратить грани дозволенного. Скользкие хлесткие лозунги быстро прилипают, уродуя сознание. Они звучат в наших головах, они нас зомбируют, программируют на определенные действия. От этого очень сложно отвыкнуть. Сегодня я думал, что те фальсификации, что я увидел, это повод сказать громко об абсурдности ситуации. Сейчас я понимаю, главное не в фальсификациях. Главное в том, что мне была явлена правда. 690 голосов за Путина. И эта та правда, за которую я, мы все обязаны бороться, должны ее уважать и защищать. Когда-то Медведев был моим тренером. Речь идет о легендарном полярном летчике-радисте Валентине Андреевиче Медведеве. Он однажды спас экспедицию комсомольца Чилингарова с расколовшейся льдины. Однажды Валентин Андреевич задал математическую загадку, над которой мы долго бились. Подумайте на досуге. "Сапожник сшил сапоги. Дал их сыну и сказал ему идти на рынок, чтобы продать их за 25 рублей. У ворот рынка сидели два одноногих инвалида и просили милостыню. Они спросили мальчика, куда он идет. Узнав, что тот продает сапоги, инвалиды скинулись и купили - одному достался левый сапог, другому правый. Довольный мальчик с выручкой прибежал домой и похвастался отцу. В ответ отец дал ему пять рублей и сказал вернуть эти деньги инвалидам, ибо нельзя драть с них как с остальных. Пока мальчик шел к рынку, он подумал, зачем инвалидам такие огромные деньги. Давай я дам им по рублю, а трешку возьму себе. Так и сделал... Возвращается мальчик домой и думает. Каждому инвалиду самог достался по 11-50. Итого на двоих 23 рубля. И у меня три рубля в кармане. Откуда лишний рубль взялся?" Решение этой загадки простое. Нужно смотреть не кому чего досталось, а где фактически деньги. Двадцать рублей у папы, три у мальчика, по рублю у инвалидов. Мне совершенно очевидно, что Путин получил большинство. Это всем очевидно. И оспаривать это придется не у Путина, а у народа. А народ выбор сделал, решительно и уже бесповоротно. |
||||
| Обсудить в блоге автора | ||||
Смотри также:
Сюжет по теме
 |
Митинг на Пушкинской
|
