Руслан Гаттаров и МГЕР оказались в прицеле критики за постановочную фото- и видеосессию в рязанском лесу. Им пеняют за лёгкие кроссовки, чистую спецодежду и «Ира, ты сфоткалась?» в видео на заднем плане. Параллельно проходит такой же скандал по поводу добровольческого штаба «Наших» — мол, такая же показуха и демонстрация.

Тут есть два момента.

Момент первый: кризисная ситуация показала, что у нашего государства вообще нет нормального интерфейса для работы с добровольцами и волонтёрами. Взрослые, самостоятельные люди, имеющие работу, семью и машину, многие из которых в гробу видали и власть, и партию власти, по собственной инициативе выезжали на помощь этой самой власти в тушении пожаров. А им государство говорило то же самое, что когда-то сказало старшекласснику Вове Путину, пришедшему проситься в КГБ: «инициативников не берём». Типа – «да, у нас не хватает людей, сил, средств, техники, мы не справляемся – но куда при этом вас приткнуть, мы не знаем, так что постойте-ка в сторонке».

Это – фундаментальный изъян нашей системы. Разрыв – между реальной структурой системы и её остаточной идеологией. По своей реальной структуре у нас компактное государство, построенное так, чтобы оставить много места другим, негосударственным субъектам – в экономике, политике, общественной жизни и т.д. А вот по рудиментарной идеологии это всё ещё тотальное государство, принципиально не видящее на поле никого, кроме себя, и не умеющее работать с союзниками – только с подчинёнными. Если и говорить всерьёз о направлениях модернизации власти, то обучение её умению «замечать других» — важнейшее из прочих. Именно это я имел в виду, когда три года назад выдвигал принцип «масштабируемого государства» — то есть такого, которое, будучи в обычном состоянии «маленьким», умеет в критической ситуации быстро становиться «большим». За счёт включения в свою работу партнёров, которых надо научиться видеть – что в больших частных корпорациях, что в общественных движениях, что в отдельном гражданине. Люди уже готовы к этой форме взаимодействия с системой; а вот сама система – увы, не готова.

требование эпохи — мобильное государство, т.е. способное быстро наращивать и быстро сокращать своё присутствие в экономике и меру контроля, а также строить коалиции аd hоc и партнёрствовать с частными субъектами, как крупными, так и большими сообществами мелких. Причём не жёсткие, а гибкие, существующие лишь до тех пор, пока существует общая задача, а постоянными держать лишь «лёгкие» переговорные площадки, на которых можно «сверять часы».

А значит — «приватизация» и «национализация», проводимая «штатными» механизмами системы, в короткие сроки и во взаимовыгодном партнёрстве с частными субъектами; но в рамке общестрановой задачи.

Соответственно, демократия должно работать как коммуникативный механизм определения и согласования общих страновых приоритетов. Выборы должны превратиться в открытый тендер программ перспективного развития страны, а партии — в интеллектуальные штабы по разработке и обкатке этих программ, со своими интеллектуальными школами. Государство-губка, впитывающее и организующее ресурсы, капиталы, кадры и столь же быстро их отдающее.

Второй момент – по поводу собственно молодгвардейской фотосессии. Как ни странно, предъявляют Гаттарову и компании совсем не то, что надо бы предъявить. Гаттаров ведь не только сенатор или там молодёжный активист; он – первое лицо одной из самых крупных по численности молодёжных организаций в стране. И спрашивать с него надо в первую очередь про то, каков был реальный вклад его организации в тушение пожаров: сколько активистов мобилизовано, сколько штабов создано, сколько средств собрано, сколько пожаров потушено и т.д. – на масштабе. Собственно, если бы вклад гаттаровской структуры был действительно значимым в общем масштабе работ по тушению пожаров, если бы речь шла о действительно реальном вкладе МГЕР, измеримом в заметных количественных показателях – никто бы ему и слова не сказал за шоу. Вопрос в том, было ли что-то ещё, кроме него.

Путин ведь тоже на «самолёте-амбиции» летает; но мы же понимаем, что это постановочное шоу – лишь небольшой элемент напряжённой работы гигантской госмашины. И в «подводной части айсберга» у Путина – миллиарды рублей госпомощи, координация усилий тысяч и тысяч управленцев на местах, настоящий подвиг десятков тысяч пожарных, милиционеров, военных и т.д., сам же Путин – в центре этого процесса. А что у МГЕР? Боюсь, кроме собственной фотосессии и отдельных разрозненных усилий небольшой кучки активистов на местах, Руслану и компании похвастаться особо нечем. Как, впрочем, и «Нашим» с их горе-штабами. Есть отдельные, частные случаи действительно полезной работы – но на общем масштабе ситуации они всё равно что дети, собирающие колоски вслед за идущим комбайном.

Привычка скатываться в медийную показуху – следствие организационной и кадровой немощи наших молодёжек. И эта немощь – во многом результат того давления, которое испытывала на себе молодёжная политика все эти годы. Очень многие, в том числе и во власти, хотели и хотят, чтобы молодёжные организации оставались исключительно бутафорией «для картинки», и никогда не перерастали во что-то большее.

Я с тоской наблюдаю за формированием списков на региональные выборы: доля молодых кандидатов – в лучшем случае 4-5%, про обещанную двадцатипроцентную квоту для молодёжи региональные отделения ЕР забыли давно и прочно. На недавнем президиуме Генсовета, где утверждались списки, руководство партии во главе с Володиным спрашивало об этом секретарей политсоветов – как вышло, что на проходных местах молодых кандидатов вообще не осталось? Секретари мялись, подмигивали и мямлили, а на лицах их читалось одно: вам шашечки или ехать? Ведь если подвинуть с проходных мест находящихся там начальников, бизнесменов и т.д., они уйдут к конкурентам и всё равно пройдут в заксы, но уже по их спискам. А партия проиграет выборы. И, конечно, установка на результат в итоге побеждает.

Впрочем, это опять же претензия и к самим молодёжкам тоже: они должны давать в списки кандидатов не просто людей с соответствующей датой рождения в паспорте, а тех, кто действительно способен принести голоса, необходимые для победы. Рыхлые, малоизвестные функционеры, которых не отличает от старших коллег ничего, кроме возраста, так и останутся вторыми номерами. И всё, что им остаётся – это сидеть до пенсии в «молодёжных политиках», ожидая, пока перемрут старшие товарищи. А где яркие, заметные активисты в той же МГЕР? Их либо выдавили, либо (редко, но встечается): они уже давно сами собой перешли во «взрослую» политику: если человек стоящий, на возраст никто смотреть не будет. Кто сейчас вспоминает, сколько лет губернатору Турчаку?

В 2008 году я принял очень активное участие в подготовке и проведении форума на Селигере – ни до, ни после того года так сильно уже не вкладывался. Тот «Селигер» по замыслу должен был стать большой бизнес-игрой, на которой предполагалось обкатать реальные стартапы, с тем, чтобы они потом состоялись как настоящие коммерческие проекты уже за пределами лагеря. В итоге эта идея потерпела полное фиаско: оказалось, что первичная функция селигерского лагеря – «передвижное шоу для VIP-персон» — очень плохо бьётся с задачей делать там что-то всерьёз. И, честно говоря, у меня нет претензий к организаторам: в условиях, когда сам институт молодёжной политики находится в ситуации полупризнания, когда есть не только резкое неприятие т.н. «общественного мнения», но и куча аппаратных врагов на самом высоком уровне, и когда постоянно ставится под вопрос само существование этой сферы, задача «произвести положительное впечатление на начальство» становится для неё условием выживания. И это отодвигает любые другие задачи на второй план.

То, что молодёжная политика всё больше скатывается к непрерывной самопрезентации очень узкой группы титульных активистов – это прямое следствие её крайне слабых институциональных позиций. Поэтому вместо того, чтобы чморить Гаттарова, Якеменко и остальных за показуху, нужно расширить поле деятельности для организаций, работающих в молодёжной сфере. Если бы я был на месте Панфиловой и компании, я бы атаковал «Селигер» не за то, что они там что-то не то сказали или нарисовали, а за то, что в реальной жизни им нечего предъявить, кроме этого говорения или рисования. Спрашивал бы с них по сути, а не по форме.

Но если исходить из установки «лучше б вас вообще не было», никакого эффекта, кроме бесполезных и бессмысленных пропагандистских войн, получить не удастся. Тем, кто сегодня в очередной раз пытается оттоптаться на и без того очень слабеньких молодёжках, стоило бы иметь это в виду.