Завтра уральское информагентство Ura.ru ждут большие потрясения. Грубо говоря, уволят Аксану Панову. Говорят, ее место займет ее зам Михаил Вьюгин.

И Панову, и Вьюгина я знаю и не собираюсь судить, что лучше — уйти или остаться в критический момент. Лучше я расскажу вам о некоторых своих беседах во время визита в Екатеринбург полтора месяца назад. Ездила я писать про Тагил и брать интервью как раз у Пановой, но заодно встретилась со многими чиновниками, общественниками — в общем, друзьями и врагами Ura.ru.

Накануне отъезда на Урал я обедала с одним московским чиновником, который говорил мне о том, что главной задачей власти сейчас является выращивание адекватной, независимой, но вменяемой оппозиции.

Я, в свою очередь, допытывалась у него, чем им неадекватны лидеры митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова.

— Они не ориентированы на работу в существующих институтах, — говорил мой собеседник. — То есть концепция сейчас такая: зеленый свет любой системной оппозиции и красный — тем, кто работать в рамках системы не готов? — уточнила я. — Примерно так, — ответил мне собеседник.

Спустя несколько дней я задала этот же вопрос чиновникам из областной администрации Екатеринбурга, Пановой, сотрудникам Ura.ru, разным политикам и общественным деятелям. Потому что, конечно, проще всего списать причины конфликтной ситуации вокруг агентства на блестящую работу Следственного комитета и одновременно на взаимоотношения Аксаны Пановой и Евгения Ройзмана.

— Панова и Ройзман — оба игроки вне системы? И они диктуют свои условия? В этом проблема? — спрашивала я.

Ответы были утвердительными.

То есть в условиях декларируемой открытости власти диалогу, свободе слова и политике именно самые свободные игроки оказались самыми неудобными.

Знаете, свобода всегда неудобна и неуместна и всегда не вовремя. А уверенный в себе человек всегда будет в чем-то несистемным, потому что будет строить вокруг себя собственную систему координат.

Я сижу в музее Невьянской иконы напротив Евгения Ройзмана.

— Так в чем проблема ваша с губернатором? – спрашиваю я. — Не знаю, — отвечает он.

И я верю, что он правда не знает. И припоминаю, как некогда допрашивала рабочих Уралвагонзавода, какие политики им нравятся. Выясняла, что «Путин и Ройзман», и думала о том, что Путин тоже может позволить себе быть несистемным.

— Аксана, вы с Ройзманом оба несистемные? — спрашиваю я в кафе.

Она смеется и говорит мне, что это следствие свободы. И что свобода не бывает системной или несистемной. А еще она по-честному не верит, что журналистика бывает объективной. С ней можно спорить, но в условиях свободы журналистика, наверное, и должна быть необъективной. Крыть мне нечем.

Да, в условиях задачи стабилизации политической ситуации в регионе Панова и Ройзман люди неудобные. Потому что свобода — это дестабилизация.

И я могу понять логику губернатора и его окружения. Они решают свои задачи вполне грамотно и технично.

Свобода всегда вещь неудобная, когда она настоящая. Но иначе нельзя.