После неожиданного ухода Владислава Суркова из администрации президента, и замены его на Вячеслава Володина, Slon обратился за комментарием к Глебу Павловскому, который неплохо информирован о внутренней кухне президентской администрации. Политолог объяснил, почему представители тандема друг другу невыносимы, как Путин ослабил Медведева и отчего премьеру будет непросто остановить реформу президента.

– Перестановка Сурков–Володин – это изменение структуры принятия решений или чисто формальная перестановка?

– Это не столько изменение структуры принятия решений, сколько изменение механизма их реализации. Сурков, хотя он и урезан по кадрам и возможностям в последние полгода, все-таки был последним остатком старого Кремля как системы управления, подчиненной непосредственно президенту. Нельзя сказать, что с его уходом Володин занимает его место, потому что это место уже не существует. Володин будет, безусловно, курировать губернаторов, будет основательно контролировать президентскую кампанию (для этой задачи, думается, и потребовалось поторопиться с его выдвижением), но Володин не может восстановить фактически распавшийся инструмент, без которого президент фактически лишается под собой реальной вертикали власти.

– Проблема в том, что у Володина нет достаточного административного веса?

– Дело даже не в весе, а в схеме работы. Сурков не просто контролировал работу (это может делать и Сергей Иванов), а программировал ее, программировал разные политические проекты, он мог одновременно вести президентские выборы, партии, губернаторов, все это увязывать между собой в единой политической повестке. Теперь этого механизма работы нет. Кто-то может сказать – к счастью. Но это просто значит, что у Кремля нет прежнего инструмента, и он будет искать другие.

– Но ведь это было сделано сознательно, разве Путин не понимал, что лишается этого инструмента?

– Но это реальная политическая сделка, она по-своему понятна. Медведев, уволив Суркова, устраивает маленький рождественский праздник для интеллигенции, а Путин, не препятствуя этому и даже подталкивая к этому, вынимает из-под Медведева политически опасную фигуру, ведь Сурков в последнее время был для Путина человеком слишком непредсказуемым – имею в виду его последние заявления, – так что Путин не хотел доверять ему ведение своей президентской кампании. Кроме того, Путин, по сути, тем самым лишает Медведева  подчиненных в политической сфере и виртуально оказывается в Кремле задолго до президентских выборов.

– То есть вы думаете, что Медведев мог, опираясь на Суркова, как-то значимо повлиять на ситуацию в последние месяцы своего правления?

– Так он только это и делает: если бы Сурков не влиял на ситуацию, никто бы не обращал на него внимания.

– Во влиянии Суркова никто не сомневается, но был ли Медведев тем лицом, которое инициировало эти изменения, не были ли они согласованы предварительно с Путиным?

– Ну, это представление в стиле «Веселых картинок». Все согласования, даже там, где они есть (а в данном случае, я думаю, их не было даже номинально), кончаются тем, что, расходясь, каждый думает, что договорился о чем-то своем. Никогда не было, чтобы после того как что-то произойдет, «родители» этого события признавали его полностью своим. Медведев в последнее время пошел ва-банк, объявляя каждый день новые меры, это даже технически все нельзя согласовать с премьером, да и желания такого, я думаю, у него нет. Он торопится сделать то, что может, до 4 марта, не беспочвенно предполагая, что может таким образом, наоборот, усилиться и стать необходимым для Путина.

– Значит ли это, что после того как убирается столь важный инструмент, как Сурков, Путин помешает реализовать программу, заявленную Медведевым в послании? Может быть, оттого это и делается, что послание Путину не понравилось?

– Я думаю – да, оно не могло ему понравится. Медведев будет делать все, что сможет, до инаугурации, а Сурков может как никто ускорять процессы, в том числе прохождение законов в Думе. А теперь Медведев может что-то провозглашать, но будет ли аппарат действовать с такой же быстротой – я сильно сомневаюсь. Аппарат может просто лечь в пассивной позе и ничего не делать, совершая лишь формальные усилия, тогда через Думу ничего протащить, возможно, и не удастся.

– Но ведь у Суркова теперь будет новая должность, он вице-премьер…

– Ну, под этой должностью сейчас ничего нет, это просто надпись на бланке.

– То есть Сурков сегодня – министр без портфеля?

– Да, ему еще предстоит формировать свой аппарат, это задача не на один месяц, и к выборам президента это уже не имеет отношения. Я не знаю, зачем на это пошел Медведев, я думаю, он полагал, что это будет сильный шаг на встречу общественности, и, возможно, от него стоит ждать и следующих шагов – но вот только без исполнительной машины его решения теперь будут провисать, а появление Володина делает неизбежным смену кремлевской методологии. Я не думаю, что эта новая методология уже существует, но очевидно, что в исполнении Иванова и Володина она будет совсем другой.

– Вы все-таки думаете, Медведев успеет провести свои политические реформы, или теперь это будет все спущено на тормозах?

– Я думаю, что конфликт усиливается, этот латентный конфликт в паре Путин–Медведев, которая себя склеила как раз в тот момент, когда потеряла способность к взаимодействию. Они одновременно говорят абсолютно разные вещи, движутся абсолютно в разные стороны, и в то же время являются необходимыми друг для друга, потому что Путин сам по себе будет казаться слишком слабой фигурой. Медведев занимает собой важное пространство, пусть и виртуальное: не будь его, все бы рухнуло на Путина, а он к этому не готов, во всяком случае, перед выборами. Это, на самом деле, простая игра: Медведев ничего не может приказать реально, но он может вбрасывать в это горячее политическое пространство, и в том числе в аппаратное поле (аппарат-то внимательно следит за президентом), новые идеи и настаивать на их политической необходимости. Путину очень трудно парировать это и говорить вслух «нет».

– А если конкретнее – вот эти законодательные инициативы по упрощенной регистрации партии, реформе избирательной системы и так далее – удастся ли это протащить?

– Я думаю, что Медведев будет пытаться это продавливать и, скорее всего, здесь обратного хода нет, ведь обратный ход возможен здесь только с крупным скандалом и полным разворотом руля, на что Путин не готов. Поэтому, если эти законопроекты получат ход в Госдуме, это создаст труднообратимую ситуацию для Путина. Но это не очень устойчивая ситуация. Когда мы говорим, что Путин может развернуть ситуацию в другую сторону, мы исходим из того ресурса, из той силы, которой у Путина уже нет, сегодня он уже не может быть единоличным политическим центром и он не знает, как действовать в этой новой реальности. Поэтому Путин и Медведев и нужны друг другу и, одновременно, невыносимы. Это ситуация, при которой возможен кризис, какой-то спад и даже вмешательство третьей силы. Пока трудно сказать, насколько быстро будет все разогреваться.