Уполномоченный по правам ребенка в России Павел Астахов заявил в четверг, что в списке детей, пострадавших от закона Димы Яковлева, осталось 79 фамилий. Господин Астахов утверждает, что из 259 российских сирот, не успевших уехать в приемные семьи в США в связи с вступлением в силу этого закона, только 55 детей виделись с усыновителями. “Ъ” попытался разобраться, откуда у детского омбудсмена такие цифры.

«Видите пустые строчки? Там просто нет имен детей»

Список из 259 детей, приложенный к ноте, которую, по словам господина Астахова, правительство США направило в адрес МИД и правительства России 5 июля 2013 года, детский омбудсмен продемонстрировал журналистам на пресс-конференции: «Видите пустые строчки? Там просто нет имен детей. Оказывается, некий господин решил усыновить ребенка, обратился в агентство, заплатил деньги — а тут форс-мажор: русские отменили усыновление. Он говорит: “Нет, я заплатил, мне положен русский ребенок!” 48 таких пустых строчек — 48 неизвестно каких детей мы должны им отдать. Красным обозначены дети до двух лет — они еще не умеют разговаривать и точно не могли сказать: “Я люблю своих американских родителей, я по ним скучаю и хочу уехать”. Синим отмечены одинокие люди, а у нас одиноким запрещено усыновление — у этих людей по любому шансов не было».

Самый важный вопрос, вытекающий из заявлений господина Астахова,— почему в списке, который демонстрирует господин Астахов, не заполнены графы с именами детей. Можно предположить, что американские власти, составляющие список усыновителей, просто плохо поработали. Но тут надо объяснить, что инициатива гражданина США усыновить ребенка никак государством не отслеживается и не документируется. Усыновитель обращается в частное агентство по усыновлению и ведет процедуру усыновления через это агентство. Поэтому собрать информацию о таких семьях власти США могут, только если семьи пришлют в Госдеп информацию о себе. Официальной история семьи, усыновившей ребенка в России, становится, только когда ребенок получает в американском консульстве в России американскую визу и покидает страну. А поскольку речь идет о семьях, которые не успели дойти до российского суда и увезти детей, то совершенно понятно, почему данных о количестве таких семей нет в государственных реестрах.

Как заявила “Ъ” эксперт аппарата коалиции Конгресса по усыновлению Дженнифер Игден, подсчитать точное количество детей, непосредственно пострадавших от «антисиротского закона», достаточно сложно: «Далеко не все семьи обращаются к властям,— пояснила Дженнифер Игден.— Многие по-прежнему пытаются решить свои проблемы через агентства, которые помогали в оформлении документов, некоторые самостоятельно едут в Россию. И, конечно, есть семьи, уже потерявшие надежду». Однако американские эксперты высказывают сомнения в том, что список, который власти США направили в Россию летом прошлого года, был оформлен некорректно. «Я не могу поверить, что в документах, переданных американской стороной, содержалась неполная или непроверенная информация,— заявила “Ъ” госпожа Игден.— К тому же цифры, названные российским уполномоченным, и те, которыми обладаем мы, не имеют между собой ничего общего».