Что вызывает у б. кандидата в мэры г. Москвы постоянную головную боль и от чего он хотел бы любой ценой освободиться - это день 4 ноября, который уже устойчиво ознаменован проведением "Русского марша".

Если бы в правительстве, продолжая экспериментировать со временем, провели календарную реформу, устанавливающую, что сразу вслед за третьим ноября идет пятое, такая реформа вызвала бы у А.А. Навального крайнее одобрение, потому с исчезновением 4 ноября из численника снялся бы и вопрос о "Русском марше". А, значит, снялась бы и мучительная антиномия - как продолжать оставаться русским националистом (саморекомендация), самому не ходя на "Русский марш", но, однако, призывая к этому своих приверженцев.

В прошлом году А. А. Навальный не пошел на марш, сославшись на то, что он лежит на одре болезни. "Сей великодушный россиянин, страдая от глубоких язв" - причина вполне уважительная, ничего не попишешь. Беда, однако, в том, что нельзя прибегать к дипломатической болезни каждое 4 ноября - смеяться начнут.

Поэтому был изобретен другой способ.

Теперь уже не болезнь препятствует приходу национального лидера на "Русский марш", но провокаторы и папарацци. "Моё участие в Русском Марше сейчас превратится в адову кинокомедию: как Бонифаций в окружении детей, буду идти в толпе из 140 фотографов и операторов, старающихся снять меня на фоне зигующих школьников. Естественно, наши "кремлёвские друзья" сделают всё, чтобы этих зигующих вокруг меня было всегда много. Ну а потом "телеведущий" "Соловьёв" и "журналист" "Киселёв" ещё три месяца будут крутить это в федеральном телеке, рассказывая "быстро объединились же либералы с фашистами, почуяв сладковатый запах погромов", - объяснят киберактивист, прибавляя к тому, что не хочет, "чтобы усилия кремлешушеры по дискредитации меня приводили и к дискредитации Русского Марша".

Такая опасность есть, но есть и простое средство обезопасить и себя и марш. А именно: как то и подобает знатной особе, явиться на марш в окружении свиты многочисленных приверженцев числом 50, а лучше 100. Для народного любимца, за которым стоят миллионы, найти такое количество свитских не представит труда. А они, взяв любимого вождя в плотное кольцо, совершенно обезопасят его от провокаторов.

Кремлешушера в очередной раз будет посрамлена.

Препятствия к такой очевидной победе над врагом могут быть только два. Либо такого количества верных приверженцев, готовых маршировать вместе с вождем там, где он скажет, вовсе нет. Либо это условные приверженцы, на мероприятие "Москва - открытый город" они готовы отправиться хоть сейчас и в весьма большом количестве. Русский марш для них недостаточно кошерен. А равно и недостаточно халялен.

Если это так, тогда лидеру надо либо личным примером убедить колеблющихся в полной кошерности "Русского марша", либо - в случае невозможности провести такую агитацию -- смириться с тем, что данный вид марша вызывает у приверженцев острую идиосинкразию и повести их на какой-нибудь другой марш, не порождающий у них спастических реакций.

Избранная же тактика, т. е. самому не идти, а к прочим взывать: "Участие в "Русском марше" важно. Все, кто раздумывает идти или нет - приходите" в равной степени непонятна (или слишком хорошо понятна) и русским маршистам, и антимаршистам.

Болотное движение знает людей, клеймящих власти страшными словами и громко взывающими: "На бой, на бой, в борьбу со тьмой!", но самих при этом тщательно избегающих участия в мероприятиях, могущих закончиться недоразумениями. Известно, что "Смелого ищи в бою, труса - в политруках", но особого уважения такие политруки не вызывают. В том числе и у националистов.