…Это же надо, как людей пробило на слезы. Не уволенные оплакивают уволенных, а потом, когда они сами попадают в следующую партию уволенных, по ним начинают рыдать те, кто все еще не уволен! Вопрос: кто будет рыдать по тем, кого зачистят последними?!

Такова обстановка в московском бюро «Радио Свобода». В первый день (четверг, 20 сентября) убрали весь интернет и двух журналистов Радио, во второй предложили уволиться группе инженеров, продюсеров и почти всем ведущим. С материальной точки зрения предложение было обставлено щедро: вам обещали выплатить от 4 до 6 (в зависимости от формы контракта) зарплат и компенсацию за неотгулянный отпуск. А той крошечной группе журналистов, которой уволиться не предложили, тем не менее дали до понедельника срок подумать: а не уйдут ли они добровольно на тех же условиях?

Цель просматривалась со всей очевидностью: вместо бюро — выжженная земля. Причем без тягомотных судебных разборок — отсюда и щедрость. Но «Свободу» вовсе не закрывают. Ее просто вычистили под новое светлое будущее и новых людей, не говоря уже о новых инвестициях, вложенных в строительство навороченного ньюсрума. В этом новом космическом помещении «Свободу» начнут с нуля, вручив аудитории свежайшее содержание под старым брендом.

Если детальнее, то еще зимой стало известно, что с ноября «Свобода» лишится средних волн (а это потеря эфира в Москве и Подмосковье), поскольку в российском законодательстве появилось новое требование: вещатель не должен иметь больше 48 процентов иностранного участия. А «Свобода», как известно, — целиком американская станция. У меня не создалось впечатление, будто высшее руководство «Свободы» безумно огорчалось по случаю потери средних волн. Они вообще не слишком держались за эфир. Они считали, что радио (а особенно на коротких и средних волнах) слушает возрастная и бедная аудитория. А им, что не слишком оригинально, хотелось молодых и богатых. А поскольку молодые и богатые слушают только FM (куда «Свободу» российские власти отродясь не пускали) и сидят в интернете, они и мечтали ограничиться интернетом. Так что в этом смысле изменения в российском законодательстве были для них даже кстати.

При этом нам (сотрудникам Радио) тоже было понятно, что с потерей эфира, когда радио осталось бы лишь в интернете, нас ждет неизбежное сокращение объемов вещания, а следовательно — и штатов, нам также было понятно, что в новом формате мультимедийное перепрофилирование (когда ты и жнец, и швец, и на дуде игрец) потребуется от каждого, и также было понятно, что новый человек, который придет руководить «Свободой» вот в этих новых условиях, должен будет создать, наконец, нерушимый сплав из радиожурналистов и интернет-редакции — то есть сделать то, чего до сих пор на этом Радио добиться не удавалось.

Две редакции (радио и интернета) при всех лозунгах на тему «Давайте жить мультимедийно» жили все-таки не сильно единой жизнью. И еще вот что скажу откровенно: поскольку «Свобода» — организация крайне консервативная, то руководству, может быть, и стоило создать выжженную площадку для старта нового директора: то есть вывести за штат всех сотрудников, а он набирал бы тех, кто представлял ценность и для сложившейся аудитории «Свободы», и для ее будущего. При этом, разумеется, директор должен был быть профессионалом с опытом признанного успеха в аналогичных проектах или хотя бы авторитетным радио- (теле-, интернет-) деятелем.

Из всех этих пунктов реализован был только один: выжженная площадка. Никакого возвращения на эту площадку прежних журналистов и прежнего продукта не предполагается. Историю же о том, как для нового, считай, радио искали нового директора, почему этим директором оказалась именно Маша Гессен и почему ее визит к Владимиру Путину поставил точку в конкурсе на эту должность — рассказываю отдельно.

Я бесконечно благодарна высшему руководству радиостанции за то, что оно обеспечивало максимальную свободу творчества ее сотрудников — к примеру, мне никогда не нужно было согласовывать ни темы, ни гостей своих программ. Но при этом меня также бесконечно удивляло, как это же руководство, приезжая в Россию в поисках очередного руководителя для нашей службы, вдруг «западало» на совершенно случайного человека по какой-нибудь самой нелепой из причин — вроде того, что он хорошо говорит на языке хинди, и навязывало его нам в начальники. Вы скажете, зачем человеку, который руководит Русской службой американской станции, знать язык хинди?! А черт его знает. Ведь сами же они на нем не говорят. Так хоть послушают.

Однажды меня до того заинтересовал эксперимент с назначением абсолютно бессмысленного человека, о существовании которого до сих пор не подозревал ни один журналист нашей редакции, что я — впервые в жизни — взялась вести дневник, описывая каждый его шаг. Вдруг он действительно вырос бы в крупного радиобосса и сумел произвести над нами ту суперреформу, о которой столько лет мечтало высшее руководство нашего Радио?! Тогда бы я этот дневник превратила в книгу — пособие на тему «Как из никем стать всем». Даже название для нее придумала — «Подкидыш». Однако же дневник вышел тоненьким. Новенький продержался у нас только полгода. К тому же он страшно боялся общаться с людьми, я видела его только пару раз, на летучках, — а что за книга без личного контакта с ее героем?! Все равно что книга Маши Гессен о Путине. И то она в конце концов со своим персонажем поговорила.

Так вот, кстати, о Маше Гессен. Уж она-то не была персонажем безвестным. Другое дело, что конкурс был объявлен давно, еще зимой, но Маша вовсе не принимала в нем участия! Маша должна была подыскать того человека, который примет в нем участие и победит. Для этого весной ее наняли консультантом. Еще она должна была описать свое представление о реформировании нашей Службы.

Вообще-то Маша никогда до сих пор не имела отношения ни к радио, ни к телевидению, ни к тому, что считается полноценной мультимедийной платформой. Однако же для РС она выполнила и то и другое — подыскала кандидата и написала концепцию реформирования «Свободы». Концепцию от нас скрыли, а вот имя Машиного кандидата мы очень быстро узнали. И обрадовались. Это был толковый, молодой и симпатичный парень. Меня, правда, настораживало одно обстоятельство, которое могло изменить ситуацию. Примерно в июле в журнале «Вокруг света», которым в тот момент руководила Маша, был создан Общественный совет — по заявкам читателей, недовольных тем, что вместо привычных рассказов о путешествиях и пр. они вдруг начали получать очерки на тему «Психологический портрет депутата». Они возмущались, что Маша взялась политизировать журнал, совершенно не предназначенный для политики. Кроме того, владельцев журнала начал тревожить тот факт, что «Вокруг света» стал терять тиражи быстрее, чем аналогичные издания на рынке. На 6 сентября было назначено заседание Общественного совета, который должен был высказать Маше свои претензии. Однако же им не удалось ущучить Машу. Она уволилась из журнала за неделю до этого. Она, как известно, отказалась послать корреспондента с путинскими журавлями, хотя, на мой взгляд, материал об этом событии, появившись в журнале как минимум через два месяца, не грозил ей никаким репутационным ущербом.

Уволившись, Маша села в самолет вместе со своим кандидатом и отправилась в Прагу — представлять его высшему руководству Радио. Там же и выяснилось, что Машин кандидат не слишком хорошо говорит по-английски. Кандидат был отклонен. Утром Маша с ним вместе улетела в Москву, а вечером вернулась в Прагу уже одна, чтобы стать кандидатом самой: если не я, то кто же?

И вот здесь я должна выразить признательность тем нашим коллегам, которые согласились подать заявки на участие в конкурсе на директора Русской службы, чтобы Маше была альтернатива. Но эти планы обрушил Путин. Он пригласил Машу в Кремль, где позвал вернуться на должность главного «Вокруг света». Это было, во-первых, сигналом сутяжному Общественному совету не трогать Машу, а во-вторых — сигналом высшему руководству «Радио Свобода»: ценный кадр, хватать немедленно! Таким образом, конкурс был закончен в два счета. Заявки других кандидатов уже не рассматривали. А дальше — дальше была зачистка по мотивам Машиной концепции. И, разумеется, при ее участии: по рассказам коллег, близких к руководству Службы, это она якобы утверждала список на увольнения в московском бюро и даже внесла в него дополнительно три фамилии.

Взамен уволенных Маша приведет на «Свободу» свою команду. До сих пор я не слышала, чтобы команды, которыми руководила Маша, на медийном поле добивались каких-то громких успехов. Если теперь им это удастся — книга из серии «Кто был никем, тот станет всем», может, все же появится. Правда, уж и не знаю теперь, кто ее будет писать-то.