Победу на песенном конкурсе"Евровидение-2012" в столице Азербайджана Баку одержала шведская певица Лорин. Она с большим отрывом опередила занявших второе место российских "Бурановских бабушек". Всего в финале конкурса участвовали представители 26 стран. Почти во всех государствах Европы конкурс транслировался в прямом эфире. Его смотрели десятки миллионов человек.
О феномене "Бурановских бабушек" говорит музыкальный критик Артур Гаспарян.
– Я считаю, что они, конечно, сделали прямо по заветам Димы Билана – невозможное возможно. И выжали из всей этой истории максимум, что можно было выжать.
– Благодаря чему это невозможное стало возможно? Чем они поразили публику, заняв высокое второе место?
– Я еще в 2010 году говорил, что если "Бурановские бабушки" поедут на конкурс "Евровидение" в Норвегию, в страну, где экологичность имеет философский подтекст, она во всем – в образе жизни, в питании, в музыке, в отношении к окружающей среде, а "Бабушки" – это очень экологичный музыкальный проект, это тот тренд, который на "Евровидении" в Европе всегда очень приветствуется. Плюс сама необычная история – такая милая, трогательная самодеятельность, не выдуманная, не обремененная стразами, которыми обычно украшают себя участники конкурса "Евровидения". На этом контрасте своей трогательной самодеятельности, искренности и фольклорности, которая является именно не лубочностью, а настоящей природной, корневой фольклорностью, – это ход, который изначально был обречен на внимание, интерес. Это в любом случае было достойным примером.
Бабушки стали в Баку любимицами публики, что тоже было ожидаемо. Потому что никакой другой реакции в принципе нельзя было ожидать. С другой стороны, они сошлись две стороны одной медали, два полюса конкурса "Евровидения" – это такая трогательная самодеятельность, с другой стороны, высочайший профессионализм, но какого-то космического масштаба, который продемонстрировала в этом году Швеция со своей певицей Лорин. Я могу сказать, что это было по уровню профессионализма, креативности, вокальности, хореографии, драматургии, режиссуры, эмоциональности какой-то, концептуальности, за что ни возьмись… Это, пожалуй, был один из сильнейших номеров, которые были на "Евровидении" за многие последние годы, если даже не говорить о "Евровидении". И вот эти две концепции, каждая из которых абсолютно равнозначна на конкурсе "Евровидения", сошлись в этой финальной схватке. Понятно, что первого места не может быть для двоих исполнителей. Поэтому, мне кажется, очень справедливо распределились эти места.
– Нечасто победителей "Евровидения" ждет судьба звезды мирового масштаба. Лорин может повторить такой успех?
– Я думаю, что потенциал у этой певицы очень большой, экстраординарный. Тут уже будет все зависеть от нее самой. Во всяком случае, в Швеции она популярный исполнитель. Швеция является страной, которая одна из мировых фабрик по производству международного музыкального продукта. Я думаю, что у нее в этом смысле есть очень хорошие шансы. Но здесь хотел бы означить, что очень часто ошибочно считается конкурс "Евровидения" некоей фабрикой звезд для мировой музыки. Мировая музыка и конкурс "Евровидения" – это две немножко разные планеты. Это два параллельных измерения. Они друг с другом не связаны. Мировая музыка рождается в той же Швеции без относительно конкурса "Евровидения" в Англии, Америке, даже в Германии опять же безотносительно к конкурсу "Евровидения" или во Франции. Никто никогда не ставит задачу победителей делать звездами мирового масштаба. Потому что мировой шоу-бизнес – это одна история. Конкурс "Евровидения" – это телевизионный конкурс Европейского вещательного союза, который решает исключительно свои собственные задачи – создание некоего телевизионного европейского музыкального продукта, такого шоу рейтингового, который каждый год смотрит сотен миллионов людей. То, что кто-то из участников Евровидения потом становится звездами мирового масштаба, это скорее исключение, чем практика. Скорее – наоборот. Мы сейчас наблюдаем другую тенденцию, когда звезды мирового масштаба время от времени, не очень успешно, приезжают на Евровидение. И то, что они приезжают не успешно как раз и говорит о том, что конкурс Евровидения и мировая музыка существуют в параллельных измерениях.
Энгельберт Хампердинк – человек-легенда, которому ничего не нужно доказывать в этой жизни, уехал с 8 баллами, что очень многих удивило. Потому что все считали, что во всей этой истории есть какая-то странная подоплека, какая-то скрытая от глаз публики, журналистов и общественности интрига. Что сейчас наконец Англия осуществит свою заветную мечту. За Англию вообще мало кто голосует, несмотря на то, что она одна из стран-спонсоров и основательниц "Евровидения". В позапрошлом году сбылась в Норвегии вековая мечта Германии, также одной из стран-основательниц, которая 30 лет не могла уехать с "Евровидения" с победой. Наконец, Лена принесла ей эту победу. Тем не менее, звезда мирового масштаба приехала и уехала ни с чем. Поэтому это такие забавные курьезы конкурса "Евровидения", которые веселят публику, журналистов, дают пищу для всевозможного рода инсинуаций, спекуляций, обсуждений. И для всего этого, собственно, конкурс "Евровидения" и существует. Просто к нему не нужно относиться очень серьезно и без каких-то больших ожиданий. Пример группы АВВА – это скорее исключение. Я даже думаю, что АВВА стала бы всемирно известной группой без всякого конкурса "Евровидения". Просто в их судьбе случился такой конкурс, а он мог и не случитсья. Они бы все равно остались в истории музыки великой АВВА.
– Вы говорили, что выступление "Бурановских бабушек" станет музыкальным аттракционом. Но, судя по-вашему мнению, все Евровидение – это и есть музыкальный аттракцион.
– Вообще, шоу-бизнес – это музыкальный аттракцион. Я от своих слов не отказываюсь. Выступление "Бурановских бабушек" стало музыкальным аттракционом. Это была музыкальная дичь. Люди любят полакомиться дичью. Вот эта музыкальная дичь получила то, что должна получить – успех, признание, завоевала 2-е место. Но это был, естественно, музыкальный аттракцион. Хотя в принципе, все есть музыкальный аттракцион. Есть разные аттракционы. Есть какие-то маленькие пресные детские трамвайчики, а есть какие-то американские горки, захватывающие дух. Вот певица Лорин и "Бурановские бабушки" – это были две американские горки (одна горка была шведская, а другая – русская).
– Вы хорошо понимаете механизмы, которые работают и в международном и в российском шоу-бизнесе. Что ждет дальше "Бурановских бабушек" – концерты в Кремле, корпоративы или деревня?
– Дальше, я думаю, что те люди, которые прозорливо вовлекли их в эту орбиту нашего местного, я бы сказал, местечкового шоу-бизнеса, во-первых, будут в большом выигрыше. Потому что цена "Бурановских бабушек" на корпоративах вырастет в 3-4 раза.
– Это сколько примерно?
– Я думаю, что где-то тысяч до 30-40 евро они будут на первых порах стоить. Естественно, я думаю, что пока они летят из Баку в Москву, уже первые заявки на корпоративы поступили. Безусловно, они станут любимицами всевозможных телевизионных шоу, проектов. Я думаю, что им сейчас придется забыть про своих коз, кур, коров. Просто наш шоу-бизнес не даст им возможности спокойно заниматься хозяйством и сажать картошку. Безусловно, из этих бабушек сейчас будут выжимать максимум.
– Наша публика, в первую очередь, с подачи желтой прессы наслышана про взаимоотношения продюсеров и исполнителей, музыкантов. Не обманут ли бабушек?
– Я не знаю. Все что угодно может быть. Обмануть могут даже Лорин. Шоу-бизнес – вещь такая, везде кого-то пытаются обмануть. Насколько бабушек обманут, насколько их не обманут – я не хочу на эту тему разговаривать. Я надеюсь, что даже те люди, которые сейчас ими будут заниматься, они каким-то образом все-таки, не растеряют разумного, доброго, вечного и человечного в себе… Потому что в желании заработать денег нет ничего плохого. Шоу-бизнес – это все-таки бизнес. Он и существует для того, чтобы создавался музыкальный продукт и зарабатывались деньги. Поэтому сейчас спекулировать и наводить тень на плетень или тень на людей, которые будут ими заниматься, и априори считать, что вот бабок сейчас возьмут и обманут, – таких оснований у меня нет. Сами бабушки, насколько я с ними общался, разговаривал – они сами вполне удовлетворены ситуацией, в которой они находятся. По моему ощущению, с бабушками пока обращаются очень, я бы сказал, уважительно. Их интересы, как у меня складывается ощущение, пока соблюдаются, по крайней мере, в той степени, в которой самим бабушкам это кажется. |
