Много лет назад я прочитал книгу. Её автор, белорус Олег Алкаев, был палачом. Известно, что Беларусь и сегодня — последняя страна в Европе, убивающая людей. Олег Леонидович Алкаев, начальник Минского СИЗО №1, писал что «образование палача он получил, изучив приказы и инструкции, регламентирующие деятельность спецгруппы по приведению в исполнение смертных приговоров». В своей книге автор поведал о многом, в том числе и о процессе расстрела. Он писал, что в Беларуси часто расстреливают партиями, от 3 до 5 человек. Он писал о том, что после расстрела тела укладывают в полиэтиленовые мешки и тайно закапывают. Особо цинично выглядело описание одного подсобного устройства для расстрела: жертву в помещении в СИЗО укладывали на пол вниз лицом, его голова свешивалась в специальный канализационный сток. В лежащего человека стрелять, оказывается, было непросто: не попасть в мозжечок. Для упрощения дела один из членов расстрельной группы сачком для ловли бабочек приподнимал голову приговоренного к казни до нужного уровня, после чего исполнитель производил прицельный выстрел. Кровь не пачкала ни пол, ни стены.

Эта жуткая история мне часто вспоминается, когда говорят о смертной казни.

Сегодня Amnesty International опубликовала свой ежегодный доклад, в котором рассказывается о применении смертной казни в мире, и по большей части это невесёлое чтение, — подобно той книге Алкаева. В прошлом году в мире резко проступила мрачная тенденция, — власти необоснованно и часто цинично применяют смертную казнь в попытке справиться с преступностью и терроризмом.

© Amnesty International

Пакистан, увы, снял шестилетний мораторий на казни гражданских лиц после чудовищного нападения Талибана на школу в Пешаваре в декабре прошлого года. После этого было казнено уже более 50 человек, и власти грозятся отправить на виселицу ещё тысячи смертников. За «терроризм» людей казнили также в Иране и Ираке; некоторые другие страны предприняли шаги в том же направлении, расширив перечень преступлений, для которых в уголовном кодексе предусмотрена высшая мера наказания.

В год, когда отвратительные суммарные (внесудебные) казни, совершаемые вооружёнными группировками, потрясли весь мир, особенно ужасно то, что законные власти сами, — с новой силой, — принимаются за казни, рефлекторно реагируя на терроризм. Выглядит, как будто власти цинично копируют поведение кровавых комбатантов.

В некоторых странах казни использовались в тщетной попытке обуздать преступность или создать видимость борьбы с нею. Так, в Иордании в декабре казнью 11 осуждённых за убийства закончился восьмилетний мораторий, и власти сообщили, что это сделано, чтобы остановить волну насильственных преступлений. Власти Индонезии заявили о планах возобновить казни, преимущественно наркоторговцев, для обеспечения общественной безопасности и преодоления «чрезвычайной ситуации в стране». В 2015 году они сдержали свои обещания, казнив уже шесть человек.

Резкий рост количества смертных приговоров, зафиксированный в 2014 году (их число более чем на 500 превысило прошлогоднее значение и достигло как минимум 2466), также обусловлен тем, что некоторые страны использовали их как политический инструмент. Такой рост во многом связан с событиями в Египте и Нигерии, где суды вынесли сотни смертных приговоров на фоне внутриполитической нестабильности (в Египте) и разгула преступности и вооружённого конфликта (в Нигерии).

На самом же деле власти, применяющие смертную казнь для борьбы с преступностью или угрозами в сфере безопасности, либо обманывают себя и общественность, либо в некоторых случаях при помощи казней цинично пытаются продемонстрировать собственную якобы эффективность. Давно известно и научно доказано, что нет никаких свидетельств того, что угроза смертной казни действует лучше, чем тюремный срок в деле обуздания преступности. Этот факт подтверждён множеством исследований, проведённых в самых разных регионах мира, в том числе Организацией Объединённых Наций.

Политикам, вождям и президентам нужно перестать видеть в смертной казни простейший выход из сложных ситуаций. Amnesty International борется за отмену смертной казни с 1970-х годов, и мы всегда считали её нарушением прав человека и крайне жестоким, бесчеловечным и унижающим достоинство наказанием. К счастью, большая часть мира, похоже, согласна с нами.

Цифры говорят сами за себя: в 1945 году, когда была основана ООН, смертная казнь была отменена только в восьми странах, а сегодня от неё отказались законодательно или на практике 140 государств.

В прошлом году казни были зафиксированы в 22 странах мира, что почти вдвое меньше, чем 20 лет назад, в 1995 году, когда их было 41.

Несмотря на тревожные события прошлого года, произошло и много хорошего. Так, в 2014 году по сравнению с предыдущим годом значительно уменьшилось количество казней в мире, упав с 778 до 607. Однако здесь не учитываются данные по Китаю, где казнят людей больше, чем во всех остальных странах мира вместе взятых. Но статистика по смертной казни там считается государственной тайной, и реальные цифры установить невозможно.

У правозащитников есть много претензий к властям Российской Федерации. Amnesty International, критикующая каждую страну, тем не менее, всегда рада отметить и положительные аспекты. Мы ведь беспристрастны, в конце концов. Так вот, несмотря на то, что Россия не отменила смертную казнь, в нашей стране с 1996 года не выносили смертных приговоров, власти не приводили в исполнение смертные приговоры, вынесенные ранее. Более того, из года в год Россия голосует за отмену смертной казни в ООН, призывая власти других стран, где казнь существует, по крайней мере, наложить мораторий, остановиться и не убивать от имени государства.

Властям тех стран, где продолжают казнить людей, необходимо понять, что они отстали от хода истории, им надо присоединиться к подавляющему большинству государств, которые отказались от высшей, крайне жестокой меры наказания. Борьба за отказ от смертной казни остаётся трудной задачей, но Amnesty International и многие другие полны решимости избавить мир от неё. К этому времени в будущем году мы надеемся, что у нас будет ещё больше хороших новостей.