Разговаривал тут как-то с одной Проституткой (позволю себе умолчать о том, при каких обстоятельствах проходил этот разговор, догадайтесь сами, с трех попыток). Проститутка с мифологическим именем Ариадна — вполне приятная девушка с типичной для профессии «анкетой»: лет 28, из провинции, без высшего образования, IQ ниже среднего, мотивация сильная.

Говорят, что есть какая-то статистика, что некий процент путан — это оголтелые нимфоманки, вышедшие на панель из большой любви к сексу. Полная чушь! Я как практикующий «ходильщик» по борделям могу смело утверждать — абсолютная ерунда! При устройстве в эту сферу девушками движет только два мотива: деньги и... деньги. В одном случае — срочная, вызванная проблемами или трагедией необходимость в быстрых деньгах, в другом — единственная возможность нормально заработать. Но во всех случаях за спиной каждой из таких девушек стоит какая-то человеческая драма: смерть близких, несчастная любовь, невозможность прокормить детей, недостаток нормального воспитания, плохие родители, проблемы в семье, глупость, нищета... Какая уж тут к черту сексуальная озабоченность! Этот романтический миф о проститутках придумали те, кому хочется думать, что постанывание путан — это результат их мужской неотразимости, а не банальная отработка заплаченных денег. Ну и конечно, сами девушки хотят хоть как-то романтизировать свой унизительный выбор в чужих глазах.

Нужно понимать, что большинство проституток относятся к своим клиентам как к настоящим чудовищам. И свое отношение к ним они переносят на всех мужиков в целом. Мужики для них — это монстры. Чудовища из кинофильма «Чужие».

А как бы вы относились к тем толстым, пьяным и агрессивным существам, которые ежедневно просили бы вас о том, чтобы вы их отшлепали, засунули им кулак в известное отверстие, поимели пристяжным пенисом? Как бы вы смотрели на тех минотавров, которые просят на них помочится, опорожнится, жестко их избить? Что бы вы думали о тех странных существах, которые вожделенно поблескивая глазками, доплачивали, чтобы все это проделать с вами? Как бы вы относились к тем инопланетянам, кто приносил бы вам разных животных — от кошечек до обезьян — и просил удовлетворить их сексуально?

Одна «мамочка» (старшая по борделю) рассказывала, что однажды приходит к ним в салон клиент. За пазухой явно что-то шевелится. Распахивает пальто, а там — живая обезьянка!
— Спасибо, — говорит «мамочка», — но мы подарков не принимаем!
— Да нет! — отвечает мужик. — Вы не поняли: это не он, это вы — подарок: у него сегодня день рождения надо бы его удовлетворить.

Кем бы вы считали тех странных двуногих, которые приводя с собой друзей, жен, мам (бывает и такое!), заказывают групповуху, свингерство, фистинг? Что бы вы думали о тех, кто самозабвенно рассказывает о своих патологических фантазиях и тут же просит вас их реализовать?

Одна проститутка рассказывала, как перед сексом так называемый «клиент» расписывал ей сцену соблазнения им двенадцатилетний девочки. Увлеченно и в красках он рассказывал ей о том, как показывал пенис несовершеннолетнему ребенку. И выслушав все это с ненавистью и отвращением, она легла, раздвинула ноги и зажмурившись начала отрабатывать.

Но и все это, конечно, не считая ежечасной необходимости отдаваться каждому, чьи заслуги и привлекательность состоят лишь в возможности заплатить пару тысяч рублей. И если в начале своей «карьеры» вы еще можете думать о сексе как об удовольствии, то что вы будете о нем думать уже через месяц? Вряд ли мысль о мужике вызовет у вас, что ни будь кроме отвращения.

Наши нелегальные «жрицы любви» своей тяжелой и, без иронии, жертвенной работой выполняют по-настоящему социально-терапевтическую миссию: задвигая подальше свое отвращение и антипатию, они ежедневно принимают на себя всю ту патологию, агрессию и извращения, которые, не будь их, проституток, неизменно бы выплескивались в общество.

И вот эта самая проститутка Ариадна рассказывает мне о том, что привило ее на этот хорошо оплачиваемый и плохо уважаемый путь — на панель: родом из «Кислодрищенска», образование и мозгов, как она сама выразилась, нету. 

— А как еще заработать? — задает мне риторический вопрос эта тезка дочери критского царя. — А здесь (в борделе), во-первых, можно бесплатно жить, не тратя денег на съем жилья и, во-вторых, тысяч 80 в месяц можно запросто заколачивать.
— А чего, у себя в городе никак не заработать? Чем, вообще там у вас люди живут, чем дышат? — спрашиваю я.
— Да вот ездила тут недавно на недельку к себе в Кисложопинск. Да все по-прежнему: девчонки-подружки пьют по черному, боюсь, вообще сопьются...
— А чего так?
— Так а чего им еще остается делать? Денег-то нет: зарплаты у всех по 5-6 тысяч рублей. Перспектив получать больше никаких.
— А кем работают-то?
— Да кто кем: поварихами, официантками, на заводе...
— Ну значит, не очень-то им и надо! — провоцирую я. — Хотели бы заработать — рванули бы в Москву или хотя бы в Питер. Здесь хоть зарплаты на порядок больше.
— А какой смысл? — вопрошает Ариадна. — Ну, приедут они в Питер, ну зарплата здесь будет не 6, а 15, если повезет — 30 тысяч... А квартиру надо снимать? Надо. А это — минимум 20-ка. Плюс цены... и вот тебе в итоге те же самые 6 тысяч в месяц. Вот приехала домой, хоть девчонок в кафе сводила, посидели, вина хоть нормального выпили, а не эту гадость, что они пьют.
— И чего, вообще никаких перспектив?
— Не—а. А какие? Вот смотрят на меня, завидуют,типа, богатенькая из Питера приехала. Теперь тоже хотят сюда ехать. Ну, в смысле работать в этой сфере. А иначе сопьются.

Вот и получается, что бордели в современной России — эта такая путевка в жизнь. Профессия проститутки — единственная перспектива, социальный лифт, благодаря которому обычная девчонка из провинции может вырваться в мегаполис и заработать денег. И чтобы русской девушке не спиться на периферии, ей нужно ехать в центр и становится проституткой. Другой возможности для социализации нет! Чтобы не снаркоманиться и не сесть в тюрьму в Кислодрищенске, ей нужно рвать когти в Москву или в Питер и раздвигать ноги перед каждым, кто даст ей две тысячи рублей. Публичный дом — единственный выход русской девушки, которой посчастливилось родиться в России на периферии! Бордель — это ее последняя надежда на нормальную жизнь.

Бордель в России больше, чем бордель!