Оставив их, я подошел к стене. Там были сотни, тысячи портретов погибших бойцов, молодые ребята и взрослые мужики, в камуфляже и в футболках, серьезные фото с военных билетов и смеющиеся из домашних альбомов, отцы, сыновья, внуки, братья, племянники, расположенные по датам, когда их убили, месяц за месяцем, год за годом, вплоть до августа 2021-го (а с тех пор появились еще десятки), секция за секцией, несколько сотен шагов: лица, лица, лица, почти пять тысяч человек, убитых моей страной – ее оружием, от ее имени, по ее приказу, на ее (а стало быть и мои) деньги. Мне тяжело вспоминать и сложно говорить о том, что я тогда переживал, солнечный киевский день отдалился, я ходил взад и вперед вдоль стены с комом в горле и слезами в глазах, испытывал горечь и жгучий стыд, глядел в эти лица и просил у них прощения. У стены лежало множество цветов, висели флаги и вымпелы, но было пусто, и только на скамейке напротив одной из секций неподвижно сидел седой человек – пройти рядом с ним я не решился.
 

Стену открыли в 2015м, 29 августа, в годовщину Иловайского расстрела, когда украинские бойцы, в основном добровольцы, выходили из окружения по согласованному зеленому коридору, но были расстреляны российскими наемниками – тогда погибли 223 человека. Сегодня почти каждый день на стене прибавляются новые портреты: пока мы рассуждаем о том, возможна ли нападение России на Украину, оно уже случилось, война идет уже почти восемь лет и методично собирает свой кровавый урожай. Я по-прежнему не верю, что будет вторжение, войсковая операция – но я точно знаю, что, что бы ни случилось, Украина выстоит, и на этом фронте закончится многовековая история Империи, дракон обломает зубы, с войной или без войны. И еще я теперь лучше понимаю Карла Ясперса, писавшего в послевоенной Германии о том, что есть коллективная вина и коллективная ответственность немцев, и если вина это юридическая категория, то ответственность – моральная, и эту ответственность я на себя беру: и за Крым, и за Иловайский котел, и за позорную военную истерику, в которой моя страна бьется уже полгода, и за эти лица на стене у Михайловского монастыря.