Я хочу, чтобы мои дети жили за границей и ничуть не стыжусь этого желания.
Я не хочу, чтобы они месили ногами вечную российскую грязь, дышали грязным воздухом и не знали, что такое чистая вода. Не желаю, чтобы они боролись за существование с толпами злобных орков.
Не желаю для них, чтобы они всю жизнь продирались сквозь бюрократические препоны, преодолевали чиновничий тупизм, и жили в среде, где за правду и порядочность нужно всегда быть готовым заплатить своей жизнью и свободой.

Я всю жизнь делаю что-то созидательное и с каждым годом плачу всё больше налогов. Суммы уплаченных мною налогов, если бы мне не пришлось их отдать, хватило бы, чтобы я сегодня жил жизнью обеспеченного человека, в очень хорошем доме, ездил на одной из дорогих машин, я смог бы обеспечить для своих детей поступление в одни из самых престижных вузов.
Но я отдал эти деньги государству, которое просто их спустило в трубу. Деньги были государством бездарно растрачены, разворованы, выведены за рубеж.

Я по-прежнему езжу по отвратительным дорогам, смотрю на абсолютную грязь повсюду, ужасаюсь уродливости наших населенных пунктов, хожу среди дерьма, разложенного на полках продуктовых магазинов, вижу вечную разруху и гниение всего и вся. Тот минимум благоустройства, который делают власти, уничтожается в кратчайшие сроки, потому что в основе всего лежат временные решения, некачественные работы, отсутствие технологий и бездарное, безответственное исполнение любого действия.

Те, кто захватили власть в этой стране, не имеют ни малейшей заинтересованности в её развитии и это не изменится никогда, пока они у власти.

Я не являюсь иждивенцем для этой страны, я ничего не разрушаю, не мараю, не ломаю, ничего ни у кого не прошу и не ищу ни у кого никакой поддержки. Напротив – я созидаю, даю, жертвую, поддерживаю и помогаю.
Но лучше не становится. Здесь вся энергия и силы утекают в зыбкий песок царящего повсюду беззакония, безалаберности, лени и наплевательского отношения всех ко всему.
Какой смысл мне хотеть всего этого для своих детей?

Эта страна будто захвачена саранчой, готовой пожирать всё на своем пути. У людей здесь нет ни голоса – он крадется на выборах, ни прав – они отменяются в любое мгновение в угоду более сильному, ни свобод – они являются угрозой для контролирующей эту территорию банды подонков.
Эта страна ничего не даёт. Она только отнимает.

Мой отец проработал на шахте всю жизнь на одной из самых ответственных должностей – взрывником, но умер он в маленькой, аскетично обставленной однокомнатной квартирке малосемейного общежития – это всё, что после него осталось.
Моя мама всю свою жизнь провела на работе, работая в бухгалтерии на руднике, брала работу на дом, а дома у нас была нищета.
Они отдали все свои силы и здоровье этой стране, а потом ушлый мошенник непонятно как стал собственником огромного, в несколько тысяч рабочих мест, предприятия, которому родители отдали всю свою жизнь, сократил его более чем в два раза, превратил в развалины смежные предприятия, а сам стал миллиардером из списка форбс.

Какой смысл мне желать для своих детей оставаться в стране, где для элементарного выживания они должны пойти служить и работать на самых подлых, отвратительных, беспринципных, мерзких негодяев, захвативших все властные и руководящие позиции в стране?
Работать на себя в существующих условиях – как хождение по лезвию ножа. Я не желаю, чтобы мои дети развивали в себе подобные навыки равновесия.

Совсем короткое время мне удалось получать настоящее удовольствие от приложения своих усилий в предпринимательской деятельности. Но это длилось недолго: как только рынок развился и устоялся, в двери к чиновникам постучал богатый человек, а по прошествии немногого времени как они там посидели, из кабинета вышло решение, что туристической деятельностью должен заниматься именно этот «уважаемый» человек, а всем остальным спасибо – все свободны.
И теперь я вынужден нести непосильные расходы и тратить огромные усилия, чтобы просто оттянуть сроки уничтожения своего предприятия, а потом до конца своих дней судиться и бороться за справедливость.

Я не хочу, чтобы мои дети превращались в подобных «уважаемых» чудовищ, а если они окажутся по другую от чудовищ сторону баррикады – боюсь, моё сердце не выдержит, если я на старости лет увижу, как дело, которому все силы посвятил мой ребенок, в один момент уничтожается каким-нибудь подлым мерзавцем. Мне придется как герою фильма «ворошиловский стрелок», покупать винтовку и уменьшать поголовье ублюдков.

Нет ни одной даже маленькой предпосылки на положительные изменения в этой стране.
Если существующая бандитская власть ослабеет, на очереди уже стоят кровопийцы с красными знамёнами, готовые ввергнуть страну в пучину еще большего хаоса. Они незамедлительно окажутся на пороге моего дома в кожаных тужурках с требованием освободить комнаты для их потребностей.
Первое, что они сделают – истребят тех, у кого остались хоть какие-то разум и порядочность.

Я был в свое время слишком легкомыслен и теперь уже можно говорить, что не успел развить в себе надлежащих качеств и умений, достаточных для более-менее быстрой интеграции в зарубежное сообщество. Я признаю, что слишком глуп, не образован и неконкурентоспособен для жизни в другой стране.

Но мои дети могут преодолеть с моей помощью эти недостатки и уехать туда, где жизни похожа на жизнь и не напоминает блуждание по гнилой, смердящей помойке в поисках ежедневного пропитания, за которое нужно грызться зубами с пикирующими на тебя отовсюду стервятниками.

Я думаю, все умные люди должны отсюда уехать, им здесь нечего делать, мир огромен и им в нём обязательно найдется место. Умным хорошо с умными, а глупым хорошо с глупыми. В России умные люди страдают. Эта территория будто отторгает разум. Здесь даже те, кому плохо, не способны осознать это.

Можно долго спорить, есть ли в России национальная идея и в чем она заключается. Для меня всё очевидно. Национальная идея России – глупость.
Для меня будет невыносимым зрелищем, если я увижу своего ребенка, живущего жизнью среднестатистического россиянина и при этом, полностью этим удовлетворенного.
Я хочу, чтобы они уехали. Но сделают они это или нет – решать им.

У этой страны нет будущего. Вовсе не из-за властей. Люди здесь не способны к созиданию. Они не хотят давать. Они хотят только брать. Брать, брать, брать, пока тарелка не опустеет. Наша политика, экономика, наши города, наш быт, наше общество – это вечно пустая тарелка, к которой устремлены миллионы рук, готовые урвать ровно в тот момент, как только на ней что-то появится.

Здесь никто никому не доверяет и не выстраивает отношений и связей с долгосрочной перспективой. Здесь мертвый инвестиционный климат. Для любых инвестиций. Не обязательно финансовых. Для творческих, культурных, умственных. Потому что эта страна сожрет всё. Она заберет всё и у всех. Некоторое время может казаться, что определенная группа лиц поймала удачу за хвост, но на следующем историческом витке они всё потеряют.

Здесь никогда не будет гостевого дома, которым владел еще чей-то прадедушка, а внук гордится, что продолжает его дело.
Не будет пекарни, работающей неизменно уже 40 лет и только здесь можно купить особенные булочки, испеченные по секретному рецепту.
Здесь никогда не будет уважения к чему-то лучшему. Только зависть и желание пнуть, поцарапать и уничтожить. Чтобы остаться одному на вершине, наедине со своим ничтожеством, посредственностью и пустотой.
Именно поэтому здесь никогда не было и не будет цивилизованной конкуренции. Здесь всегда сильный и тупой будет гнобить слабого и умного.

Для человека свойственно бороться за лучшее. Здесь люди с остервенением готовы бороться за худшее. Это необъяснимо. Это жутко и печально.
И умный, и глупый в России парадоксально сходятся в одном – ничего изменить нельзя. Глупый старается радоваться несмотря на это, а умный неприкаянно бродит, страдая от этого.

Россия порождает в людях причудливые сочетания. Никчемности и тщеславия, жизнерадостности и депрессии, оптимизма и фатализма, бесполезности и гордыни, дурости и уверенности.

Здесь никто не знает, для чего он живет. Все довольствуются универсальным паролем – для детей.
Но на лечение детей здесь нет денег, они катаются с горки по черному снегу, едят в школьной столовой тюремную баланду, проваливаются в ямы на обочинах дорог, тонут в школьном уличном туалете, наполняют детские дома и горят в кинотеатре. Единицы из них имеют доступ к качественному образованию. Если то, что сопровождает детство в этой стране называется жизнью взрослых ради детей, то взрослым лучше перестать жить для детей. Это опасно для детей.

А если не для детей, тогда вообще непонятно – зачем? Зачем живет средний россиянин?
Если россиянина припереть к стенке этим неудобным вопросом, на который ему трудно ответить, россиянин всколыхнется и воскликнет – а думаете у них что ли не так? Да везде одно и то же!

Вот он ключевой момент – россиянин, раз уж такое дело и разговор начистоту – готов согласиться, что он в дерьме. Но для него исключительно важно разделить это осознание с иностранцами, решить за них, что они обязательно тоже в дерьме. И не спорьте. Да-да. То же самое у них!
Слышь, Пьер, Ганс, Джованни, Смит, вы тоже в дерьме! – как бы кричит через границу россиянин и домысливает, как Пьер и Ганс нехотя сдаются, немного покривлявшись для приличия, и вынужденно признают – да, конечно, Василий, конечно мы тоже в дерьме. И знаешь, добавляет Смит – да еще в гораздо худшем!
А Джованни сплевывает и говорит: что нам все эти ровные дороги, чистый воздух и вода, ухоженные улицы, улыбки на лицах, замечательная инфраструктура, множество разнообразных возможностей, свобода и равенство перед законом, вкусная еда, шикарный сервис, культура и безопасность – мы в дерьме. В глубокой заднице, Василий!

Именно таким эхом отзывается в сознании россиянина его обличающий крик туда, за границу.
«Ну вот - смахивает остатки смущения с лица россиянин - я же говорил! Везде так!»
И уходит от тебя по весенней слякоти в темноту. С глубоким удовлетворением. Он только что в очередной раз доказал себе, что в дерьме жить не страшно и вполне нормально.