Сегодня печальная дата. Три года, как сбит пассажирский самолет, погибли 298 человек.
Весь мир знает, кто и чем его сбил, названы фамилии 100 сопричастных. И только у нас в России нет виноватых кроме Путина.
Это ведь только самое громкое для мира (но отнюдь не для нашей страны) дело. А остальные?

Кто-то думает, что забыт Беслан? «Норд-Ост»? «Курск»?
Как здорово устроились! Пока он у власти — воруй, пытай, убивай. Ставь на посты, от которых зависят жизни людей, преданных идиотов.

Наверху типа свои пацаны, прикроют (и прикрывают). А когда снесут — так мы ни при чем, это все Путин, мы лишь исполняли его приказы и законы. А еще у нас «висюльки», а под «висюльки» — амнистии, еще и срок давности…
Так вот: не выйдет!

Не идет срок давности, не работают амнистии, когда закон принят или используется с целью, противной праву.

Достаточно доказать, а доказательств хватает, что относительно небольшая группировка (около 100 человек, большинство из которых на самом деле никто не избирал), используя пост президента страны, творит бесчинства и прикрывает их с помощью узурпации законодательной и судебной власти.

Я противник внеперсональных преследований, но это не значит, что я за всепрощение. Скорее наоборот.
Однако вина должна быть доказана и доказана персонально.
Сожгли документы (мы знаем кто и где их сжигает) — не важно: найдутся те, кто помнит, что он там писал или те, кому тот, кто писал, рассказал.
Дальше пусть решают присяжные — верить или нет, виноват или случайно вышло, наказать по-полной или «заслуживают снисхождения»…
Наша общая задача, задача гражданского общества — персонифицировать ответственность и найти доказательства.

Бьет людей на митинге не Путин, не «вся полиция», а конкретный человек с именем и фамилией, живущий по конкретному адресу, имеющий счет в конкретном банке и путешествующий в конкретные страны.

Приказ ему отдает тоже не абстрактный «начальник», не лично Путин, а такой же человек из мяса и костей, как и те, чьи кости по его приказу ломают.

Если нынешнее российское правосудие хочет честно разобраться — отлично. Нет? Ну что же, есть не месть, но возмездие. Его тоже лучше подавать холодным.
 

Крушению «Боинга» в Донбассе три года. О чем говорит следствие, и о чем молчит Кремль