Я всегда считала себя реалистом. Ну, определение напрашивалось само — я концентрируюсь на позитиве, но где-то там, на подкорке, в памяти остаются и никуда не уходят негативные мысли. В принципе, это и дает объективную оценку происходящему. Это и помогает выживать. Без лишних розовых соплей/слюней, с нормальной долей цинизма…

Но в последнее время, пока погода за окном менялась, пока общий уровень агрессии и истерии повышался, я начала ловить себя на мысли, что все-таки я идеалист. И понимаю, что именно идеалистический взгляд на жизнь мне и помогает не стать активистом, рупором оппозиции, партийным журналистом. Я остаюсь собой. С холодной головой, с резким слогом, с постоянной улыбкой. Но при этом без нытья, уныния и злобы.

И если раньше нужно было быть реалистом, чтобы выживать и не сойти с ума, то теперь, из-за повысившегося уровня общего озлобленного тупизма, приходится повышать и облагораживать собственное восприятие мира до состояния розово-слюнявого-единорожьего восторга.

Я довольна любым решением и поступком, если они делают что-то лучше, чем это было вчера.

Я рада заезду, проселку, бордюрному камню, березке в поле и тупику в Москве с именем Высоцкого. Потому, как и этого еще до условного «вчера» не было. Не существовало вовсе. Я не считаю правильным соизмерять заслуги человека с тем, какого размера улица, именем которого ее назвали. И я абсолютно точно не понимаю, как можно быть настолько жадными, чтобы не удовлетворяться абсолютно ничем. То есть, у нас никто никогда не будет доволен. Всегда что-нибудь будет не так.

Я понимаю, что есть идеал, к которому каждый пытается подстроить окружающий его мир. Или не пытается, но живет с этим идеалом и пользуется им как линейкой. И почему-то навязывает эту линейку еще и окружающим.

«Ах, вот тут, знаете, у вас как-то не очень вышло», «а тут вот радио у вас как-то не так играло», «а вот президент ваш — он не наш» и т.д.

Ребят, живите, пожалуйста, в этой реальности. Не сходите с ума. У вас нет другой страны, нет другого «Эха Москвы», нет другой улицы Высоцкого. Просто нет. А о том, что «будет» поговорим тогда, когда это случится.