БГ узнал, что к читателям, отправившим заявления в прокуратуру по четырем уголовным делам, стали приходить ответы, а к некоторым — сотрудники правоохранительных органов. БГ публикует эти ответы и рассказы о «разъяснительных» беседах, а адвокат Анна Ставицкая объясняет, как на таких беседах надо себя вести
В материале «Послать куда надо» БГ предлагал читателям распечатать и послать заявления по четырем громким уголовным делам, которые велись с явными нарушениями в следствии и суде. Вот некоторые ответы, которые пришли из прокуратуры:
Ответ из Смоленской прокуратуры на заявление по делу Таисии Осиповой.
Ответ из Генпрокуратуры на заявление по делу Марины Кольяковой.
Ответ из прокуратуры Орловской области на заявление по делу Марины Кольяковой.
Ответ из Генпрокуратуры на заявление по делу Владимира Макарова.
Ответ из Генпрокуратуры на заявление по делу Ивана Белоусова.
К некоторым отправителям заявлений в ответ пришли сотрудники правоохранительных органов:
Ирина, младший научный сотрудник: «Ко мне домой приходили два сотрудника Центра «Э» (департамент по противодействию экстремизму МВД России. — БГ) лет 30–35 в идеально чистых ботинках для «объяснительной беседы». Меня спрашивали, откуда я узнала о деле Таисии Осиповой — судя по всему, они были не в курсе, что материал был напечатан в БГ; не являюсь ли я членом экстремистской группировки, хожу ли я на митинги, какие экстремистские сайты я посещаю — например сайт Навального «РосПил»; кого поддерживаю из оппозиции и т.п. Они сообщили, что в ходе таких проверок-бесед они из ста человек могут выявить одного-двух с «гранатой в квартире». Все мои ответы записывались, потом мне дали подписать протокол. Я подписала, уж не знаю, правильно ли сделала. Еще пошутила, что теперь на меня есть досье на Лубянке — они подтвердили, опять же в шутливой форме. Беседу я записала на телефон».
Кристина, журналист: «Меня несколько недель разыскивал сотрудник полиции и собирал информацию обо мне и моих близких. В частности, консьержка, которая сидит в моем подъезде, рассказала, что он несколько раз приходил к ней с вопросами про меня. Периодически полицейский звонил мне домой, но, так как я много работаю, меня не заставал, и с ним разговаривали мои родители. Его интересовало, знаю ли я лично людей, которых упоминала в заявлениях в прокуратуру, и, вообще, зачем я писала эти заявления. Причем звонил он уже в январе, уже после объявления приговора Таисии Осиповой, и интересовали его все четыре дела. Также спрашивал, состою ли в какой-то партии или движении, хожу ли на митинги, что у меня за друзья, чем занимаюсь, когда я бываю дома, чтобы провести со мной беседу лично, не по телефону. Но, к счастью, встреча с ним пока так и не случилась».
Ольга, пенсионер: «Накануне приговора Таисии Осиповой ко мне домой пришел старший оперуполномоченный УГРО «Ясенево» — так он мне представился. По его словам, к ним в отдел поступило поручение из Центра «Э» — провести разъяснительные беседы с авторами заявлений в прокуратуру по делу Осиповой. Судя по тому, что у него был целый список адресов в Ясенево, которые ему надо было для этих бесед обойти, работы Центр «Э» действительно ему прибавил. При этом сотрудник УГРО понятия не имел (или делал вид, что не знал), чем занимается Центр «Э» — они вроде с этнической преступностью борются, кто такая Осипова и откуда взялись эти массовые заявления в прокуратуру. Интересовало его, знакома ли я с Осиповой, не родственница ли я ей, зачем я писала заявление и пр. Я ему вкратце объяснила, что вот, дескать, дело очень похоже на политическое, и, хотя я не свидетель по нему и никакого отношения к подсудимой не имею, сильно сомневаюсь в его справедливости. Сотрудник УГРО все мои объяснения внимательно запротоколировал, и я подписала бумагу, что с моих слов все записано верно. На мой вопрос, что бы он делал, если бы я не открыла ему дверь и отказалась с ним разговаривать, он ответил, что стал бы опрашивать обо мне соседей».
Анна Ставицкая, адвокат: «Я никогда в своей практике не встречалась с подобным случаем, чтобы в ответ на заявления в прокуратуру применялись такие меры — хождение полицейских по домам отправителей с проведением опроса. Видимо, в Центре «Э» или в недрах других подразделений правоохранительных органов испугались активности общества и решили для себя уточнить причину и цели подобной активности. На мой взгляд, это полный бред, но, к сожалению, правоохранительные органы находят и людей, и время для того, чтобы проводить такую деятельность, при том что огромное количество громких и негромких преступлений так и остаются не раскрытыми. На раскрытие преступлений у них нет ни людей, ни времени.
Я считаю проведение подобных опросов неправомерным, но думаю, в любом случае они не опасны для авторов заявлений. Читатели выразили свою гражданскую позицию, основанную на законе, что в нашей стране пока не наказывается.
Если к вам пришли сотрудники правоохранительных органов для «разъяснительной» беседы:
— уточните, в рамках какого дела, проверки и в соответствии с какой нормой закона ведется опрос. Какие цели опрос преследует. Действия полиции регламентируются Законом РФ «О полиции» — ст. 13 и Законом РФ «Об оперативно-разыскной деятельности» — ст. 7. Опросы могут проводиться в рамках расследования конкретного дела или для пресечения преступления, о подготовке которого стало известно правоохранительным органам. Заявления и жалобы в прокуратуру — абсолютно законное действие, оно не может быть поводом для подозрения авторов в организации преступления. Все дела, о которых было написано в этих заявлениях, уже направлены в суд и рассмотрены, по ним завершены следственные действия, новых дел возбуждено не было, поэтому «опросы» в рамках этих четырех дел проводиться не могут;
— вне зависимости от правомерности действий сотрудников правоохранительных органов, вы можете отказаться отвечать на вопросы, ссылаясь на статью 51 Конституции РФ — вы имеете право не свидетельствовать против себя;
— вопросы вроде «Участвуете ли вы в митингах?», «Какие сайты обычно посещаете?» и пр. в любом случае не имеют отношения к заявлениям, которые были направлены в прокуратуру;
— запишите ФИО и должность явившихся к вам сотрудников и уточните в их подразделении (департамент по противодействию экстремизму МВД России,тел. (495) 604 88 15), действительно ли они там работают, какое именно задание выполняют и на каком основании».
|
