Эта статья не прибавит мне популярности, и, возможно, подорвет мою репутацию у тех, кто искренне убежден в пользе умеренности и воздержания в политике. В целом с ними трудно не согласиться, но бывают ситуации, когда политическая последовательность оказывается важнее умеренности, а политическое участие ценнее сочувствия. Думаю, что сегодня Россия переживает именно такой момент.

Все смешалось в русском доме. Крестьяне засели в Кремле, интеллигенция поднимает крестьянское восстание. Пока —это бунт беспомощный и бестолковый. Мы стоим у самых истоков нового общественного движения, которое появилось ниоткуда, выскочив, как чертик из коробочки, из самых глубин русского среднего класса. Оно только делает свои первые робкие шажки и поэтому боится собственной тени. У него нет пока ни своих лидеров, ни своего голоса. Но этот младенец уже успел испугать царя Ирода.

У нового общественного движения есть две эмоциональные константы: нелюбовь к Путину и боязнь революции. При этом движение чуждо как Кремлю, так и его главному оппоненту в прошлом — «несистемной» оппозиции. Это движение вышло из старого общества, но уже ему не принадлежит. Пока оно наивно полагает, что избежать революции можно, напугав Путина самим фактом своего появления на свет. Поэтому его заботит не столько качественный, сколько количественный рост — мы тем ближе к цели, чем больше людей выйдет на улицу.

Однако движение опоздало со своими страхами. Революция давно идет, просто не все успели ее разглядеть. Революция – это не событие, а процесс. Она начинается задолго до того, как толпы погромщиков выходят на улицы, а жандармы, переодевшись, разбегаются кто куда. Революция начинается с разложения общественных устоев, прежде всего — морали и права, которое превращает общество в стадо. Она никогда не случается в одночасье: сначала долго-долго тлеет «под землей», как торф, потом показывается на поверхности языками пламени и, наконец, занимается верховым пожаром. Поздно бояться революции, лес уже горит.

К сожалению, никто не может ни начать, ни остановить революцию по своему усмотрению. Она возникает сама по себе как естественная реакция на переполнение общества социальными шлаками. Но уж если она началась, то будьте уверены – дойдет до конца, пока весь лес не выгорит. Революцию нельзя победить, ее можно только возглавить, чтобы хоть как-то смягчить ужасающие последствия. Либо это сделает сама власть (что маловероятно), либо это придется делать движению, хочет оно этого или нет.

К такой перспективе движение сегодня оказалось совершенно не готово. Те, кто выводит людей на улицы, и те, кто сам выходит на улицу, не представляют толком, зачем они туда идут, будучи движимы более чувством, чем разумом. С каждым днем все острее ощущается программный вакуум, который приходится заполнять музыкальными паузами. Можно, конечно, организовать митинг-концерт, но нельзя приходить в политику, как на концерт. Когда «великий немой» заговорил, вдруг выяснилось, что он напрочь забыл текст. Среднему классу оказалось нечего сказать в свою защиту, и это с каждым днем становится все большей проблемой.

В смятении движение зацепилось за повод — нарушения на выборах — как за причину. Но это не причина, а всего лишь одно из следствий. Ведь дело вовсе не в том, что парламент был избран нечестно, а в том, что у него нет никакой власти, как нет никакой власти и у тех судов, которые будут рассматривать жалобы на нарушения во время выборов. Совершенно очевидно, что выборы сегодня — это всего лишь «индекс наглости», суммарный показатель того, что считает возможным себе позволить власть по отношению к обществу. Эмоции мешают движению увидеть главное.

Дело, в конечном счете, не в Путине, — были и хуже правители на Руси. И тем более дело не в том, что власть узурпирована, — в России никогда не было демократии, чтобы так сильно о ней сокрушаться. Дело в том, кем она узурпирована. Как заметил по этому поводу профессор Джеффри Глейзнер: «От российской власти сегодня слишком дурно пахнет». Главная проблема России — сплошная криминализация государства и общества, ставшая следствием сращения правоохранительных органов и организованной преступности. Такой преступной власти в России не было, как минимум, со времен Смутного времени. 

Произвол, коррупция, организованная преступность — раковая опухоль современной России, которая обессмысливает любые экономические и политические начинания. С этим согласны даже самые умеренные из умеренных. Что толку бороться за демократию и права человека, когда воспользоваться ими в сегодняшних условиях смогут только бандиты и прикрывающие их «силовики». Какая польза вообще от самых лучших законов, если практическое значение имеют только понятия. Прежде, чем решать какие-либо другие политические задачи, в России необходимо провести сплошную декриминализацию.

Сегодняшние разговоры об экономическом росте, политических реформах и развитии конкуренции напоминают мне странный консилиум у постели больного, умирающего от саркомы в последней стадии. Пациент хрипит и задыхается, а профессора с умным видом обсуждают, как избавить его от сезонного авитаминоза. Навальный популярен с каждым днем все больше именно потому, что говорит о главном, о том, что реально волнует каждого.

К сожалению, терапией это не лечится. Ненависть к ворам, прикрытым  государственными «крышами» всех мастей, является сегодня тем объединяющим наших людей дифференциалом истории, поисками которого был постоянно занят Лев Толстой. Это то самое элементарное, самое примитивное чувство, которое сплачивает сегодня все слои российского общества от землепашца до академика. Лозунг «чекисты всех достали» стал для современной России паролем, по которому отличают «своих» от «наших». Общественный запрос на самом деле давно сформирован, дело теперь за ответом.

Кто предложит обществу план операции «чистые руки», тот и станет лидером нового движения. Так Ленин сто лет назад возглавил революцию, предложив землю крестьянам. Люди, вернувшиеся в политику после десятилетней спячки потому, что их достоинство было уязвлено демонстративно грубой фальсификацией выборов, не захотят ограничиться темой выборов. Они нуждаются в политической дорожной карте. С моей точки зрения, на этой карте должны быть прочерчены две основные линии. Нужны чрезвычайные меры по декриминализации государства и общества. И одновременно нужны политические меры, которые будут препятствовать повторной криминализации его в будущем.

Декриминализация государства. Перед движением стоит сложная задача, суть которой кратко выразил еще Павел Флоренский  – ликвидировать криминальный режим, сохранив при этом Россию и укрепив российскую государственность. Больной нуждается в операции, но он не должен умереть во время операции. Поэтому, с одной стороны, должны быть полностью удалены переродившиеся правоохранительные структуры, а с другой — на их месте должны быть поставлены новые, эффективные правоохранительные органы.

Отправным пунктом должна стать радикальная судебная реформа. Именно суды, в силу занимаемого ими системообразующего положения, а не спецслужбы, прокуратура или полиция, несут основную ответственность за повальную криминализацию России. Они задают ту матрицу безнаказанности, внутри которой происходит перерождение всех остальных государственных институтов. Несмотря на то, что российские суды продолжают рассматривать все большее число гражданских и уголовных дел, правосудие в России мертво. Суды в их нынешнем виде являются «департаментами» по работе с жалобами населения. С равным успехом правосудием можно было назвать суд, чинимый помещиком в своем имении над крепостными.

Несмотря на то, что среди российских судей очень много выдающихся профессионалов и честных людей, все они дискредитировали себя конформистской позицией по отношению к узурпации судебной власти правящим режимом. Дело не в коррумпированности судей, которая ничуть не более высока, чем в любом другом ведомстве, а в их неспособности в дальнейшем осуществлять правосудие независимо от административного окрика. Это поколение судей для России потеряно, и я полагаю, что без люстрации проведение судебной реформы, целью которой является восстановление независимого суда, уже невозможно.

Формирование нового судебного корпуса в течение какого-то времени должно будет осуществляться по чрезвычайной схеме, которая должна обеспечивать реальную независимость новых судов. Я полагаю необходимым изъять назначение судей из компетенции Президента РФ и передать эту функцию специальной комиссии, формируемой Государственной думой РФ на межпартийной основе. Помимо этого должно быть усилено самоуправление судейского корпуса, в том числе, за счет выборности председателей судов, что позволит ослабить «нисходящую вертикаль» судебной власти, при помощи которой вышестоящие суды оказывают влияние на принятие решений рядовыми судьями.

Кардинальным образом должна быть расширена сфера применения судов присяжных.С участием присяжных должны рассматриваться не только уголовные дела, но и отдельные категории наиболее сложных гражданских дел. Правила, по которым осуществляется судопроизводство, также должны быть коренным образом пересмотрены, чтобы закрыть те  многочисленные «дыры», которые превращают сегодня правосудие в «дышло». Назрела необходимость в подготовке и принятии новых уголовно-процессуального, гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального кодексов. Только такие радикальные меры способны сегодня вырвать суды из тени исполнительной власти и превратить их в инструмент правосудия.

Вторым по значимости направлением является реформа спецслужб. Здесь назрели не менее драматические изменения. ФСБ РФ дискредитировала себя не меньше, чем суды, превратившись из спецслужбы в своего рода «теневое правительство», странную смесь КГБ СССР с ЦК КПСС (я даже не рассматриваю здесь вопрос о коррумпированности, которая достигла в органах циклопических масштабов). ФСБ получила неимоверно широкую универсальную компетенцию в борьбе с преступностью, став по существу «крышей» всех остальных спецслужб. В таком виде она уже не подлежит реформированию и должна быть просто расформирована.

На ее месте должны быть сформированы эффективные отраслевые спецслужбы с четкой и ограниченной компетенцией, напрямую подчиняющиеся главе исполнительной власти – агентство по защите конституционного строя (борьба с терроризмом и контрразведка), федеральная криминальная полиция, агентство по борьбе с оборотом наркотиков и финансовая полиция. Функции следствия должны быть окончательно сосредоточены в одном месте – Федеральном следственном комитете РФ. Наряду с федеральной криминальной полицией в регионах должна быть создана милиция общественной безопасности, находящаяся в подчинении местных властей. Внутренние войска должны быть избавлены от необходимости исполнять репрессивные функции, преобразованы в Национальную гвардию и, возможно, соединены с МЧС.

Политическая реформа. Даже если декриминализация общества и государства пройдут успешно, единственной гарантией от повторной криминализации является восстановление разумной политической конкуренции. Монополия также неизбежно влечет за собой коррупцию и потворствует преступности, как луна создает чередование отливов и приливов.

Разрушение политической монополии является главной целью давно назревшей политической реформы. Основными направлениями такой реформы должны стать:

— реформа избирательной системы (как минимум, переход от не оправдавшей себя пропорциональной к мажоритарно-пропорциональной избирательной системе);

— формирование правительства, ответственного перед парламентом (что, возможно, повлечет превращение России в парламентскую республику);

— возврат к выборности глав субъектов федерации и выборности сенаторов (возможно многоступенчатой), а также восстановление гарантий для местного самоуправления, прежде всего, создание для него собственной бюджетной базы.

Все это возможно будет сделать в рамках работы над проектом новой Конституции, которая может быть принята Учредительным собранием, сформированным делегациями выборщиков в субъектах федерации. Агитация за новую Конституцию не является чем-то противозаконным и вполне может стать одним из лозунгов движения. Более того, вокруг идей новой Конституции и сложится та дискуссионная среда, которая необходима для выработки концепции политической реформы и ее последующего усвоения.

Чтобы осуществить столь глубокие преобразования, движение должно вырасти из коротких штанишек и сформировать «революционную партию» нового для современной России типа — объединение не вокруг личности, а вокруг поддерживаемого обществом и внятного плана действий и определенных нравственных принципов. Россия нужна партия, которая ставит своей целью не участие в выборах, а преобразовании страны.

И последнее по порядку, но не по значимости: все вышесказанное не будет иметь никакого значения, если политическое движение не будет сопровождаться нравственным самоочищением общества. Глупо и пошло перекладывать на Путина и его окружение ответственность за бардак в стране, к которому почти каждый приложил руку. Энергия людей, вышедших на площадь, должна быть обращена не только «вовне», но и «внутрь». Если «революционеры» не создадут новый кодекс поведения и не возложат на себя бремя минимальных этических ограничений, то их последующие действия будут абсолютно бессмысленны.