25 июня в зале Центра международной торговли собрался съезд партии "Правое дело" — одной из семи официально зарегистрированных в России партий. Съезд продолжался три часа, с 11 часов утра до двух часов дня. За это время делегаты успели изменить устав "Правого дела", принять в партию гражданина Прохорова Михаила Дмитриевича, до сих пор не имевшего к "Правому делу" никакого отношения, и избрать его единоличным лидером партии. Ни споров, ни обсуждений, ни дискуссий по этому поводу не было. Если бы в зале оказался наблюдатель, не знающий, что такое российская политика, он бы, наверное, сошел с ума. Из делегатов съезда с ума никто не сошел, хотя нельзя сказать, что все, кто покорно голосовал за Михаила Прохорова, были в курсе причин и обстоятельств его появления во главе "Правого дела".
 

О том, что глава группы ОНЭКСИМ собирается возглавить партию, стало известно около месяца назад, в мае. Разговоры о скором переформатировании "Правого дела" шли с начала весны. Ходили слухи, что лидером партии станет министр финансов Алексей Кудрин или первый вице-премьер Игорь Шувалов. Еще в начале года многих московских журналистов, бизнесменов, политиков стали приглашать на закрытые встречи, речь на которых также шла о "Правом деле". "С нами советовался Волошин",— вспоминает один из участников этих встреч. По его словам, бывший глава администрации президента "проводил среди нас что-то вроде опроса общественного мнения, результаты которого ни на что не повлияют". Волошина интересовало, как должна выглядеть партия, которая могла бы привлечь аполитичный средний класс, не доверяющий ни одной из ныне существующих политических сил. "Он спрашивал нас именно о "Правом деле", а не о какой-то абстрактной правой партии. Его интересовали идеи и люди, которые привлекут молодежь и средний класс, но, например, когда звучала фамилия Алексея Навального (создатель антикоррупционного проекта "РосПил".— "Власть"), Волошин очень резко перебивал и говорил, что Навальный не нужен",— уточнил участник встреч.
 

Еще одна участница этих "опросов общественного мнения", говоря о составе участников встреч с Александром Волошиным, рассказывает, что на встречах с ним собирались "люди, которых можно назвать авангардом мысли: от Иры Ясиной (общественный деятель, бывший руководитель программ фонда "Открытая Россия".— "Власть") до Мити Борисова (совладелец популярной у московской интеллигенции сети недорогих ресторанов.— "Власть")". Кроме этих людей среди участников встреч было некоторое количество бизнесменов — называют, в частности, основателя сети "Связной" Максима Ноготкова и владельца колбасных заводов и книжных магазинов Вадима Дымова. Но преобладали журналисты и руководители СМИ: гендиректор телеканала "Дождь" Наталья Синдеева, бывший редакционный директор журнала "Афиша" Юрий Сапрыкин, сотрудники дирекции праймового вещания НТВ Сергей Евдокимов и Антон Красовский.
 

С "авангардом мысли" разговаривал Александр Волошин, но инициаторами встреч называют дочь Бориса Ельцина Татьяну Юмашеву и ее мужа Валентина. Еще один очевидец посиделок говорит, что "это Таня и Валя представили Волошина как человека, которому Медведев поручил заняться этим делом как эффективному менеджеру". "Медведев участвовал во всех этих встречах, даже если его не было среди нас,— говорит еще один участник встреч.— Сам он никогда не приезжал, президент вообще ни к кому не должен приезжать, но к нему ездили и Таня с Валей, и Волошин". По словам этого собеседника "Власти", Александр Волошин хотел, чтобы лидером переформатируемой партии был Дмитрий Рогозин, а супруги Юмашевы "убеждали Медведева, что Рогозин не нужен, по крайней мере в этом проекте". К середине апреля среди претендентов на роль лидера партии фаворитом считался Вадим Дымов. "Правое дело" предполагалось переименовать — в бумагах, которые носили Дмитрию Медведеву, фигурировала "Новая партия". Тогда же, весной, был готов и показан президенту проект партийного манифеста — в нем говорилось, что "принципиальным отличием "Новой партии" от "Единой России" должен стать отказ от языка приказов и отношения к обществу как к колонизируемой территории" и что "перезагрузка реформ возможна, если реформы будут означать деколонизацию". Проект манифеста создал философ Андрей Ашкеров, о котором "Власть" писала в прошлом году (N 43 от 1 ноября 2010 года) как о любимом философе Владислава Суркова.
 

Список потенциальных участников новой партии и кандидатов на выборы в Госдуму супруги Юмашевы показали Дмитрию Медведеву (еще один очевидец говорит, что участники встреч, обмениваясь SMS, "подобрали 15 человек, которые должны стать лицом партии"), но, по словам одного из постоянных участников встреч, Медведев сказал, что с таким списком мы никуда не пройдем, "партии нужен локомотив с баблом".
 

Догадаться, кто этот локомотив, было нетрудно: в апреле имя Михаила Прохорова называлось среди тех, с кем велись переговоры, но утверждалось, что он отказался. "В тот же день (когда список показали президенту.— "Власть"), 28 апреля, Прохоров встретился с Медведевым,— продолжал собеседник "Власти",— а вечером он поехал к Путину утверждать свою кандидатуру".
 

После этого участники встреч поняли, что они в новой старой партии уже не нужны. Сами они, впрочем, настаивают на том, что разочаровались. "Мы последний раз собрались с Юмашевыми в Nobu (ресторан на Большой Дмитровке.— "Власть") и решили, что больше к этому делу отношения иметь не будем,— вспоминает один из завсегдатаев встреч,— потому что мы хотели делать партию для молодых и для среднего класса, а олигархическая партия нам не нужна, это путь обратно в 90-е, и это будет еще хуже, чем Сечин и Тимченко".
 

"Хрен с ней, что не пройдет в Госдуму, канализировать настроения значительной части общества партия бы все равно могла. А с Прохоровым это будет очередное говно с Борисом Надеждиным и Мариэттой Чудаковой. Это будет даже не "Родина", а партия Барщевского. Как кремлевский проект началась, как кремлевский проект и закончилась",— говорит еще один участник тех встреч.
 

Нельзя сказать, что появление Михаила Прохорова в "Правом деле" — это первый случай приобретения богатым человеком с политическими амбициями готовой партии с чистыми регистрационными документами. Такая практика была распространена во времена расцвета политтехнологий — с середины 90-х до 2004 года, когда постбесланские инициативы Владимира Путина фактически свели на нет всю публичную политику в России. Последним случаем такого приобретения стоит считать попытку Михаила Касьянова возглавить Демократическую партию России (ДПР) в 2005 году. Отставленный премьер к тому времени решил стать оппозиционным лидером, а старейшая (существовавшая с 1990 года) партия страны, сохранив в порядке все минюстовские бумаги, была фактически выставлена на продажу. Растеряв всех своих лидеров — от Николая Травкина до Сергея Глазьева,— партия находилась в полном распоряжении группы политтехнологов, не скрывавших своего намерения выгодно продать старый партийный бренд. Именно с этой группировкой, во главе которой стоял бывший лидер молодежного крыла ДПР Андрей Богданов, Михаил Касьянов и вел переговоры, закончившиеся собранным "под Касьянова" съездом, но на нем кандидатура экс-премьера была неожиданно провалена. После этого ДПР стала любимым партийным проектом Кремля — Андрею Богданову позволили принять участие в президентских выборах 2008 года, а потом ДПР вместе с СПС и партией "Гражданская сила" вошла в "Правое дело".
 

Ветераны ДПР, голосовавшие за Прохорова на последнем съезде "Правого дела", обижаются на сравнение пришедшего в их партию олигарха с Михаилом Касьяновым. "Не похож сам подход: Касьянов тогда хотел купить партию, но вместо того, чтоб ее у нас купить, он решил нанять нас за меньшие деньги на работу, чтоб сэкономить: все равно мы его изберем. А Прохоров ничего покупать не хотел, он просто позвонил и сказал, что согласен. Правда, на чье предложение он согласился, мы не знаем",— говорит соратник Богданова. "Гозман, Бовт и Титов (сопредседатели "Правого дела", уступившие партию Михаилу Прохорову.— "Власть") были поставлены перед фактом,— говорит еще один ветеран ДПР.— Всем сказали: вот есть человек, он хочет, может. И добро на него было получено. Это была не покупка, просто он сказал: ребята, я вас беру".
 

Едва ли Михаилу Прохорову есть до этого какое-то дело, но доставшиеся ему вместе с партией аппаратчики продолжают конфликтовать между собой и считают приход Прохорова каждый своей победой. "Они хотели Кудрина,— говорит о выходцах из бывшего СПС человек из бывшей "Гражданской силы",— но просто не смогли его уговорить. Фраза президента (в интервью Financial Times.— "Власть"), что Кудрин был бы неплохим партийным лидером, была адресована им: мол, ребята, если бы вы уговорили Кудрина, все было бы по-чубайсовски, но вы не смогли". "Когда объявили о Прохорове,— вспоминает человек из ДПР,— Чубайс позвонил Гозману, и Гозман жаловался: "Анатолий Борисович, мне Прохоров даже не позвонил"".
 

Ветераны СПС, которые полгода назад объявили руководству партии об ультиматуме — если до середины мая в "Правом деле" ничего не изменится, то они уходят "искать другой субъект",— тоже рады и надеются, что Михаил Прохоров станет опираться именно на них.
 

Но аппаратным лидером "Правого дела", скорее всего, при Михаиле Прохорове будет Владимир Кедринский — единственный человек Прохорова, введенный в политсовет на июньском съезде партии. О Кедринском в партии говорят, что он "хваткий мужик", ссылаясь на его политтехнологический опыт в Красноярске, где топ-менеджер "Норильского никеля" Кедринский провел в краевое законодательное собрание Северную партию, поддерживавшую губернатора Александра Хлопонина, а потом занимался в "Норильском никеле" развлекательными проектами — спортом и шоу-бизнесом.
 

Аппаратчики с опытом в шоу-бизнесе Михаилу Прохорову, очевидно, необходимы. Его съездовская речь, в которой новый лидер партии провозгласил "капитализм не для всех", пообещал сделать "Правое дело" "второй партией власти" и выдвинул несколько смелых по нынешним временам инициатив — выборы мэров Москвы и Петербурга, возвращение одномандатников в Госдуму и т. п.,— выглядела как заученный текст, прочитанный с выражением. Настоящим политическим оратором Михаил Прохоров пока так и не стал. "На встречах с нами он говорил теми же словами, что и с трибуны",— отмечают выходцы из ДПР. "Вспомните, как Прохоров выступал на вручении ордена Почетного легиона,— напоминает человек из "Гражданской силы".— Он говорил по-французски, хотя языка не знает, просто у него феноменальная память. Съездовскую речь он тоже заучил".