О самом Айфончике уже бессмысленно что-либо спрашивать. Но неужели его кураторы, все эти хитрожопые юргенсы и волошины, не понимают, что, заставляя венценедосного кокетливо "поддерживать интригу", они только поддерживают растущее к нему тошнотворное отвращение.

Неприятно в этом признаваться, но на этом выразительном фоне приблатненная альфа-моль начинает вызывать какую-то смутную симпатию и некоторое уважение. По крайней мере в ней прочитываются определенные гендерные признаки.

Пацан знает, чего он хочет, не скрывает этого и заставил всю воровскую "элиту" выстроиться и смириться с его выбором.

Айфончик же утром, гордо отставив на подиуме заднюю ножку, значительно произносит: "Это не мой выбор", а после обеда, ужаснувшись содеянному, целует ручку и клянется в верности capo di tutti capi в интервью The Financial Times.

Но вернемся к группе поддержки "президента Медведева", к той коллективной Ефросинье, которая так долго подталкивала незадачливого Дмитрия Старицкого к реальному, а не виртуальному трону.

Возможно, заставляя Айфончика продолжать произносить уже совершенно бессмысленные в контексте окончательно решенной наверху проблемы-2012 либеральные тираноборческие тексты, они играют в длинную или, скажем так, в короткую длинную.

Наутро 9 мая 2012 года изнасилованная накануне молью на красной кремлевской дорожке Россия проснется в путинской у-вечности. Люди начнут понимать, что это уже навсегда схлопнувшаяся черная дыра русской истории, эдакая свидригайловская деревенская закоптелая банька с ползающими по всем углам разбухшими пауками — ветеранами дрезденской резидентуры и кооператива "Озеро".

Последний миллион талантливых профессионалов — затухающая волна, порожденная еще советской системой научно-технического образования, — покинет страну. В 13–14-м окончательно рухнет бюджет под непосильной тяжестью содержания общаков воров в законе; баблопомазанник публично предстанет уже не только с голым торсом, но и с голым задом, и перед "политической элитой" настоятельно встанет задача финальной перезагрузки матрицы.

Тогда-то как бы вдруг и заговорят в безропотно спивающейся бывшей России :

"Жив бы был Анатольич, все бы было иначе";

"Анатольич хотел как лучше, но ему не дали";

"А, кстати, где же сейчас наш Анатольич?";

"Да вот же он, наш Анатольич, председательствует в Питере в Конституционном суде и снова зачирикал в граните, что свобода лучше, чем несвобода";

"А не приехать ли нашему Анатольичу в Москву покататься на велике, поиграть в бадминтон с дядей Володей, посидеть с ним на скамеечке и порешить... как им быть дальше с нами, людишками российскими";

"Дядя Володя, прими порошок..."

Корпорация вечной жизни, создавшая мафиозную антирыночную экономику, манипулировавшая недееспособным Ельциным, прокладывавшая по трупам десятков тысяч жертв преступной чеченской войны дорогу к власти своему назначенцу Путину, полна решимости единолично возглавить ликвидком российского государства через гораздо более управляемую марионетку. Не в 12-м, так в 14-м. Не мытьем, так катаньем.

Заметьте, кстати, это не я назвал чеченскую войну преступной. Вернее, я сделал это двенадцать лет назад. А сегодня ее как ни в чем не бывало назвал преступной человек номер 2 в Корпорации вечной жизни. Прозрел, назвал и не застрелился, певец нашей армии, возрождавшейся в Чечне, а теперь и на всем Кавказе. И сердце на клочки не разорвалось. Гвозди бы делать из этих людей, из коллективного Медведева. Куда там до них коллегам по путинской бригаде — одноклеточным чекистам, распиливающим нефтяные компании, спекулирующим китайскими женскими трусиками и крышующим игорные дома и бордели.

Сидят себе те в своих роскошных кабинетах под парадными изображениями чекистского Командора, и им даже в голову не приходит, что железный Феликс, потрясенный всем тем, что он там увидел и услышал, может в один прекрасный день сойти с портрета и решительным жестом достать из правого кармана длиннополой шинели свой знаменитый маузер...