Когда 6 июня 2010 года в Александрии полицейские убили 28-летнего предпринимателя Халида Саида, в социальной сети Facebook в память о нем появилась страница «Мы все — Халид Саид», которую создал и модерировал пользователь под именем El Shaheed. Как выяснилось позже, им оказался Ваиль Гоним — менеджер по маркетингу Google в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Он опубликовал фотографии погибшего Саида в Facebook и зарегистрировал аккаунт на YouTube, где выложил видеозапись с рассказами свидетелей убийства. В течение месяца в сообщество «Мы все — Халид Саид» на Facebook вступило более 85 тыс. человек. К концу 2010 года эту страницу уже посещало около полумиллиона пользователей ежедневно, а в декабре появились первые призывы выйти на антиправительственную акцию протеста. Похожая страница на Facebook — Syrian Revolution 2011 — появилась в начале февраля этого года: на ней сирийцы выкладывают видео- и фотосвидетельства об избиениях и пытках людей полицейскими. К этому сообществу уже присоединились более 20 тыс. человек.

 

 

25 января, в день начала египетских демонстраций, Ваиль Гоним через свой аккаунт в Twitter — Ghonim — начал свои микрорепортажи с площади Тахрир в Каире с призывами выйти на улицу: «Молюсь за #Egypt. Очень волнуюсь, так как кажется, что правительство планирует совершить завтра военное преступление против своих граждан. Мы все готовы умереть #Jan25». «Направляюсь к Тахриру сейчас. Сплю на улицах Каира, пытаюсь почувствовать боль миллионов моих египетских товарищей. #Jan25».

 

На следующий день, 26 января, Гоним написал в своем микроблоге: «1 год назад я сказал, что Интернет поменяет политический режим в #Egypt, и некоторые друзья посмеялись надо мной #Jan25».

 

А уже 28 января по приказу правительства была полностью заблокирована работа четырех египетских провайдеров Link Egypt, Vodafone/Raya, Telecom Egypt и Etisalat Misr. Тогда же начались перебои с мобильной связью. Вечером следующего дня перестал действовать Noor Group — провайдер, который обслуживал правительственные организации и ряд фондовых бирж. Для протестующих отключенный интернет не стал неожиданностью: первые сбои в работе Twitter и Facebook начали происходить еще 26 января, правда, только в районе площади Тахрир. «Они блокировали #Twitter и многие другие сайты. Нет сети на Тахрире, так что протестующие не могут общаться с людьми. #Jan25», «В Египте плохо работает Facebook. Кажется, скоро его заблокируют», — передавал Ваиль Гоним.

 

«Есть несколько вариантов блокировки сайтов, — рассказывает директор по технологиям Яндекса, а также один из его основателей и совладелец Илья Сегалович. — Во-первых, могут быть закрыты и конфискованы серверы, на которых лежит контент сайта; во-вторых, государство может отобрать доменное имя по решению суда, в юрисдикции которого находится доменная зона». В случае с Египтом, поскольку и хостинг, и домен «вражеских» сайтов находились вне досягаемости, государство просто использовало рубильник — отключило провайдеров. Однако эффект скорее был обратный. «Суетливые попытки египетских властей перекрыть интернет и железную дорогу сыграли свою роковую роль, показав публике, что власть боится», — считает известный интернет-деятель Антон Носик. Примерно в том же на своем опыте убедился Ваиль Гоним: «Подавляя людей, контролируя СМИ, цензурируя Интернет, используя силу против демонстрантов, они могут добиться только одного — Революции».

 

 

Запрет на интернет египтяне быстро преодолели. В этом им помогли объединившиеся гиганты Google, Twitter и небольшая компания SayNow, предложившие принципиально новый способ донести до мира свое сообщение. 1 февраля они запустили сервис speak-2-tweet. Теперь, для того чтобы в микроблоге Twitter появилось сообщение с хэштегом* * Хэштег — ключевое слово, по которому быстро и стихийно формируется поток сообщений. Именно эта особенность микроблога Twitter может привлечь массовое внимание пользователей к конкретной проблеме и помочь им скоординировать свои действия. #Egypt, больше не нужно было иметь доступ к Сети: достаточно отправить SMS или голосовое сообщение на номера телефонов с международными кодами +16504194196, +390662207294 или +97316199855.

 

«Надеемся, что эта функция позволит египтянам оставаться в Сети и передавать данные в эти сложные для них времена», — сказал Абдель Карим Мардини, менеджер по продуктам Google в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Еще через несколько дней Twitter добавил новую опцию Translate, которая позволяет автоматически переводить тексты с целого ряда языков, включая арабский, на английский язык (скоро переводить можно будет с русского, китайского и хинди), — достаточно нажать всего одну кнопку: «Наша цель — связывать людей между собой по самым важным для них проблемам. Чтобы это случилось, необходима свобода самовыражения. Некоторые микросообщения могут послужить причиной позитивных изменений в странах с репрессивными режимами», — говорится в совместном заявлении руководителей Twitter Биза Стоуна и Александра Макгилливрая.

 

Не остался в стороне во время египетских событий и видеохостинг YouTube, который создал специальный сайт — CitizenTube (гражданский канал), куда максимально быстро закачивались видеоролики с площади Тахрир. Одновременно появился и сервис Bambuser, который позволяет транслировать потоковое видео с места событий прямо на Facebook или электронную почту. Кстати, когда спецслужбы Туниса, используя специальный вирус, достали пароли оппозиционных страниц социальной сети, Facebook тут же перенаправил, как рассказала много позже газета The New York Times, тунисский трафик через третью страну, а потом сделал обновление системы безопасности всех более чем 550 млн аккаунтов, зарегистрированных в этой сети. И тем на некоторое время серьезно усложнили жизнь спецслужбам многих стран мира.

 

 

 

Сейчас у пользователя Ghonim 86 тыс. постоянных читателей в Twitter. 28 января, в день блокировки доступа к Сети, Ваиль Гоним внезапно исчез. Спустя 12 дней выяснилось, что Гонима похитили египетские спецслужбы. Почти две недели он провел под стражей. По словам самого Гонима, сотрудники египетских спецслужб обращались с ним в целом хорошо, а интересовал их всего один вопрос: кто стоит за Гонимом?

 

7 февраля Гоним наконец вышел на свободу и сразу стал одним из главных медиагероев. В интервью независимому арабскому телеканалу Dream TV он открыто заявил, что создал страницу на Facebook и призывал свергнуть режим Мубарака: «Я был бы предателем, если бы остался дома у своего бассейна в Арабских Эмиратах», — говорил Гоним. Он рассказал, что сторонниками Мубарака было создано более 300 подставных аккаунтов на Facebook, которые постоянно писали «негативные комментарии о том, что все мы проплачены». Какую-либо личную выгоду, равно как и помощь третьих — политических — сил в организации протеста, Гоним отрицает: «Мы просто мечтатели. Участия оппозиционного движения «Братьев-мусульман» в организации этих протестов не было. Все было спонтанно, добровольно. Даже когда «Братья-мусульмане» решили принять участие в демонстрациях — это был их выбор» — написал Ваиль Гоним в своем Twitter. Похожее сообщение он оставил и после свержения президента Хосни Мубарака: «Небольшое пояснение для всех египтян: я не принадлежу ни к какой политической силе. Я не поддерживаю ничью президентскую кандидатуру. Это не моя роль».

 

Ровно ту же технологию — Facebook и Twitter — использовало и египетское молодежное оппозиционное «Движение 6 апреля». Свои действия они координировали с помощью все тех же хэштегов #Egypt и #Jan25, в этот поток писал и сам Гоним: «Тысячи людей идут сейчас на Тахрир. Нас уже больше 20 тысяч. Полиции нет #Jan25», «Площадь Тахрир заблокирована. Мы пытаемся попасть туда. Египтяне вершат историю. #Jan25», «Тысячи человек сейчас находятся на площади Тахрир #Jan25 — Приходите».

 

 

 

Опытом борьбы с режимом с египетскими активистами через Facebook поделились их коллеги по революции из Туниса, откуда, собственно, и началась мусульманская революция. За месяц до начала протестов Wikileaks опубликовал переписку американских дипломатов: «Проблема очевидна: Тунисом правит один и тот же президент уже 22 года. У него нет преемника… Ко всему прочему растет уровень коррупции в окружении президента. Даже обычные тунисцы знают об этом, и все чаще слышится их недовольство. Они сильно недолюбливают, даже ненавидят, первую леди Лейлу Трабелси и ее семью… Возрастают риски для стабильности режима в долгосрочной перспективе». Это стало предметом обсуждения на тунисских интернет-форумах. Недовольство могло бы сойти на нет, если бы правительство не решило заблокировать сайт Wikileaks и начало отлавливать диссидентов в Сети.

 

17 декабря 2010 года уличный торговец после избиения полицейскими устроил самосожжение на площади тунисского городка Сиди-Бузид. Этот день стал началом «жасминовой революции». И снова стихия организовывалась через Twitter и Facebook. И вновь правительство пыталось воспрепятствовать демонстрантам, арестовывая активных блогеров и вычищая аккаунты пользователей от нежелательной информации, что лишь умножало число молодых людей на улицах страны. В конце концов, диктатор Бен Али бежал.

 

Режимы в Тунисе и Египте не первыми пали под напором Twitter-революций. Микроблоги активно использовались и в ходе протестов в Киргизии (интернет-пользователей от общего числа населения — 39,8%; для сравнения в России — 42,8%): 7 апреля 2010 года в 12.20 появился твит от пользователя otunbayeva: trebuem nemedlennogo osvobojdenia vsex liderov oppozicii! Аккаунт принадлежал нынешнему президенту Розе Отунбаевой. Точно так же Twitter и sms-сообщения собрали 15-тысячную площадь в Кишиневе (интернет-пользователей от общего числа населения Молдавии — 30%) за год до того, в апреле 2009 года. «Интернет, помноженный на мобильную телефонию, сейчас стал важнейшим инструментом, который позволил иерархическую структуру cтарых СМИ превратить в сетевую, — говорит декан факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова Елена Вартанова — Через Сеть легко обнаружить единомышленников и выйти на улицу».

 

Сейчас микроблоги активно используют манифестанты в Иране (правда, здесь доступ к Facebook ограничен), Алжире и Бахрейне. А как ни странно, в Сирии во время недавних протестов доступ к Facebook, напротив, был открыт. Одна из гипотез: с Twitter и Facebook активно начали работать спецслужбы, отслеживая идущий по сетям информационный поток. Что на это ответит революция 2.0?