| Инна Ходорковская: Мы все продумали, все сделали, закрыли тылы, мы готовы |
 |
Ксения Соколова
29.12 10:54 |  1317 («Сноб»)
|
Накануне объявления приговора в Хамовническом суде Инна Ходорковская согласилась дать интервью. Она рассказала о том, как она выживает, почему, несмотря на просьбы мужа, не уезжает с детьми из страны, о том, что невозможно привыкнуть к вранью. О том, каково быть женой когда-то самого богатого человека в России, а ныне самого известного в мире заключенного.
— Инна, завтра Хамовнический суд должен вынести приговор вашему мужу. Вы верите в возможность оправдательного вердикта?
— Нет. Не верю. Муж будет сидеть до 2012 года однозначно, а после кто знает, что произойдет? Никто.
— В отличие от родителей Михаила Ходорковского вы не занимаете активную публичную позицию. Не встречаетесь с журналистами, почти никогда не даете интервью. Почему?
— Я выбрала эту позицию. Хотя это было не просто — от меня ждали другого.
— И ваш муж?
— Да, и он. Но все эти годы я решала совсем другую задачу. Чтобы помогать ему, я должна была выжить. Просто физически жить. Не утонуть, не захлебнуться в своем горе. Как я сейчас понимаю, три первых года у меня длился просто шок. Еще два года ушло на то, чтобы собрать себя по кускам, осознать и принять то, что человек осознавать и принимать отказывается. Это трудно было объяснить окружающим. Многим не нравилась моя пассивность, упрямство. В конце концов мне удалось доказать, что публичность — это не мое. Мне некомфортно отвечать на вопросы, говорить речи. Я другой человек.
— Вы обращались к психологам, врачам?
— Я девять месяцев сидела на транквилизаторах. Мне прописали разнообразные тормозящие вещества. Так как после ареста мужа я осталась в России, фактически один на один со всем этим кошмарным парадом, я была ограничена в выборе. Мне вообще не хотелось с кем-либо разговаривать. Я просто погружалась в черную яму.
— Сколько времени у вас ушло на то, чтобы преодолеть шок?
— Шок длился два года, шок конкретный. Ведь все рухнуло, не осталось ни одной точки опоры... Вы можете себе представить, в каких условиях я жила до ареста мужа? Я была как цветок под колпаком, роза. В «Маленьком принце», помните? Я познакомилась с Мишей в 18 лет, когда училась в институте.
— Вы выросли в Москве?
— Да. Я выросла в Медведкове. Сначала мы с мамой и сестрой жили в коммуналке на улице Зорге, а потом нас переселили в спальный район. Мама была рада до ужаса, что это отдельное жилье. Неважно, что все там было уродливое. Главное — свой угол. Я помню ее радость. А мне было совершенно по барабану. Детям вообще все равно, где они находятся. Самое главное в их жизни — родители. Детские мозги не настроены на ужасы жизни. Потом были школа, институт. Там мы встретились с Мишей в 1986 году. Он закончил, я только поступила на вечернее отделение в Менделеевский. Мы встретились на «нейтральной полосе» — в институтском комитете комсомола. Он был женат. Но, видимо, есть какая-то интуиция у людей — почему они сходятся или расходятся. Притянуло... Там уже вместе пошли по жизни. Он решил, это — мое.
|
| Далее |
|
6
