О событиях, которые произошли без команды сверху, вроде погрома на Манежной, власти сначала молчат, а потом объявляют, что их не должно быть. И охранительная система об этом позаботится. Других способов контакта с действительностью у российских начальников нет.
Давно замечено, что высшие наши руководители предпочитают иметь дело с явлениями или предметами, придуманными ими самими или полностью им подконтрольными, — с инноградом Сколково, с общественной дискуссией по поводу закона «О полиции», с любимыми собачками премьера и т. п. По всем этим поводам у них всегда есть что сказать народу, и это даже по-человечески как-то понятно. Гораздо меньше понятно, когда у первых лиц не находится внятных слов о том, что затрагивает рядовых людей гораздо реальнее, — от кущевских убийств до национальных беспорядков, которые катятся по стране
Вечером после несанкционированной акции на Европейской площади в Москве, в ходе которой было задержано более тысячи человек, Дмитрий Медведев записывает в микроблоге: «Милиция вчера в Москве действовала профессионально. Ей нужно отдохнуть. Отдыхайте и вы. Спокойной ночи!»
И это все? Не совсем. Еще несколько канцелярских слов нашлось у столичного градоначальника Собянина, который, видимо, уже достаточно отдохнул, чтобы оповестить по телевизору новых земляков, что милиция будет «жестко подавлять насилие». Неплохо бы это сравнить с тем, как в кризисные моменты вел себя Лужков, когда был еще политическим деятелем, а не чиновником.
А премьер-министр тем временем вообще держал паузу. Его подчиненные объясняли это желанием приберечь интересную тему для традиционного телешоу. И действительно, в телебеседе с публикой Путин, пусть и не так детально, как спортивные дела, но осветил и этот вопрос.
Он поделился как абсолютно бесспорными соображениями (жить надо дружно), так и мыслями, скорее, дискуссионными (православие больше похоже на ислам, чем на католичество). Но все эти отвлеченные вещи, вполне уместные для постороннего зрителя или философа-любителя, достаточно диковинно звучат в устах основателя существующей в стране политической системы и по совместительству действующего лидера, несущего ответственность за все, что происходит.
И совсем уж не к месту выглядело излюбленное премьером слово «комфортно», несколько раз употребленное в порядке благопожеланий относительно того, как должны чувствовать себя на улицах славяне и кавказцы. Интересно, что на это должны сказать люди, которые ежеминутно ждут нападения или сами готовы напасть?
Впрочем, такое же отсутствие понимания, да и просто интереса обнаружилось и по поводу кущевского дела. «Все органы власти, — многообещающе начинает Путин, — оказались несостоятельными…» Казалось бы, вот сейчас и начнется откровенный, а то и покаянный анализ несостоятельности властной вертикали, под которой кущевская банда чувствовала себя весьма «комфортно», потому что со многими ее звеньями и этажами отлично ладила и делала дела.
Но нет. Премьер просто в тоне безобидного упрека перечисляет эти самые «несостоятельные органы власти», под которыми, оказывается, подразумевает лишь разнообразные силовые структуры. «…Там разве одна милиция работает? А где прокуратура? А где Федеральная служба безопасности? А где ФСКН? А где суды?..» Как с ними со всеми теперь быть — Путин не сказал ничего. В отличие от ЧМ-2018 и дела Ходорковского, это не та тема, где его волнуют детали. Но из общего смысла сказанного вытекает, что нужно, видимо, всем этим охранительным органам строго напомнить, чтобы были бдительными и работали хорошо, а не плохо.
И как раз это применительно к этническим беспорядкам сделал президент Медведев, когда прервал молчание и решил наконец сказать нечто программное и отдать какие-то распоряжения: «МВД, Следственный комитет, прокуратура должны предпринять все необходимые меры по уголовному преследованию тех, кто совершил преступление… И тех, кто совершил убийство болельщика… Разобраться нужно и с теми, кто громил и дрался в Москве и в других местах…»
Необходимость правопорядка — вещь очевидная. Но неужели это единственная мысль, которая может прийти в голову после того, что произошло? Неужели запреты и чисто полицейские меры вылечат все болезни, которые за неделю беспорядков открылись на общее обозрение, — несостоятельность системы управления, ущербность казенной пропаганды, разрыв общественных связей, рост взаимного озлобления?
Руководящие лица просто не хотят видеть ничего неприятного и даже не очень это скрывают. Решено все-таки рубить Химкинский лес. Зачем президенту выступать с объяснениями? Это же некомфортно. Пусть те, кого это волнует, узнают обо всем от пресс-службы.
Зачем говорить с народом об огорчительном, тем более о страшном? Ведь это разрушит привычный мирок успехов, управляемости и лакейского подобострастия, который власти организовали вокруг себя.
Если начать, так сразу же придется зайти слишком далеко. Задуматься о смене правил игры. О новых идеях. А ведь сто раз уже торжественно объявлялось, что правила игры изменению не подлежат. Что же до новых идей, так их то ли вовсе нет, то ли есть, но очень уж боязно высказать вслух.
|
2137
6
