Видеообращение начальника Росгвардии генерала Виктора Золотова к политику и блогеру Алексею Навальному необычно даже для современной России, где, как в тех приключениях девочки Алисы, «всё страньше и страньше». Золотов не стал первопроходцем жанра после видеоответа Алексею Навальному олигарха Алишера Усманова. Он тоже обсуждался в соцсетях со смесью смеха, отвращения и при этом с некоторой долей уважения. Усманов мог быть неприятен, смешон, но все же производил впечатление человека, отстаивающего собственное достоинство. Новое видеообращение отличается от усмановского очень многим. Во-первых, это ответ официального лица — человеку частному, ответ сразу «за все ведомство», а Алишер Усманов отвечал все же на личные обвинения. Во-вторых, это ответ генерала — человеку гражданскому, это не перепалка двух частных лиц. В-третьих, Золотов впервые в новейшей истории России не просто публично угрожает оппоненту, но угрожает развернуто, упоенно, с садистическими подробностями — раньше генералы с блогерами так под камеру не разговаривали.

Что заставляет генерала Виктора Золотова, человека абсолютно непубличного, сесть в парадном мундире перед камерой и записать шестиминутное обращение к тому, кто не является в его глазах ни влиятельной, ни властной, ни (по его словам) вообще чем-то примечательной фигурой? Что заставляет генерала говорить?

Золотов не может ответить на обвинения в коррупции прямым отрицанием. Слова Навального подкреплены добытыми ФБК документами, и оспаривать его трудно. Золотов, однако, чувствует себя задетым и должен как-то ответить. Ему брошен вызов, он переходит в контратаку и отвечает так, как научен отвечать в таких случаях, — угрозой физической расправы. Кажется, никогда в российской истории офицеры, пусть даже и жандармского управления (хотя аналогии между Корпусом жандармов и Национальной гвардией довольно сомнительны), не вызывали на дуэль заключенных. Не по чину! Хотя бы уже это обстоятельство делает его апелляции к офицерским традициям смехотворными. Но, допустим, разгневанный генерал мог бы приказать убить Навального без всяких публичных угроз. Почему-то он должен публично заявить о своем отношении к нему.

Психологически понятна обида этого человека. Навальный лезет «не в свое дело» и при этом обращается к его же подчиненным. Кроме личных и неясных для зрителя психологических причин этого решения есть еще и другая. Навальный создал ситуацию, в которой Золотов вынужден заговорить.