От редакции. Публикация в блоге Алексея Навального информации об огромных хищениях в компании «Транснефть» вызвала бурную реакцию общественности, СМИ, а также самой компании и госструктур. Стала ли реакция на сообщения блоггеров необходимостью для государства? Произошли ли изменения в их отношениях? Об этом с "Русским Журналом" побеседовала Марина Литвинович.

* * *

Русский журнал: Сообщение в блоге Алексея Навального о воровстве в «Транснефти» вызвало очень широкий резонанс. Уже был ряд официальных заявлений чиновников. Реакция власти на блоги – это феномен новый или так уже происходило и раньше?

Марина Литвинович: Нет, это отнюдь не новый феномен, но пока еще не вошедший в систему. Иногда блоги замечаются и идет какая-то реакция – от следственных структур, от прокуратуры, от президента и т.д. Два года назад произошел первый случай, раскрученный через блоги и Интернет, когда власть отреагировала. Я напомню: была огромная кампания по сбору подписей под письмом за освобождение Светланы Бахминой, было собрано сто тысяч подписей. Через несколько месяцев она была освобождена. После Бахминой было еще масса примеров интернет-историй, получивших отклик из самых высоких кабинетов.

Например, живой щит на МКАДе. Тогда ГИБДД отреагировала, там пошли проверки и т.д. Или история в Иркутске с Анной Шавенковой, которая сбила на тротуаре двух женщин. Тоже через блоги эта история получила широкий резонанс. В результате Шавенкова из статуса свидетеля перешла в статус обвиняемой и в результате была осуждена. Еще более старая история – кампания в защиту телеканала «2x2». В результате телеканал свою лицензию отстоял. Или вот ДТП на Ленинском проспекте, если бы в блогах не поднялся шум, следствие там быстренько бы все прикрыло, а так оно шло гласно. И президент отреагировал, сказав, что нужно расследовать.

РЖ: А с чем вы связываете рост влиятельности блогов?Произошли ликакие-то качественное изменения или же это просто количественное увеличение числа пользователей Интернета?

М.Л.: На мой взгляд, это не сильно связано с числом пользователей Интернета, потому что вся общественно-политическая проблематика и общественно-политическая активность в основном сосредоточена в Живом Журнале. Некоторые кампании запускались через сеть ВКонтакте, некоторые – через блоги мэйл.ру, но в основном, конечно, это блоги в ЖЖ. Но там не очень большое количество пользователей, это же не вся страна. Видимо, дело в том, что из блогов громкие истории выползают в средства массовой информации. Если блогеры достаточно активны, то возникает такая ситуация, когда некоторую тему уже невозможно игнорировать. Особенно если это связано с какой-то несправедливостью, с вопросами жизни и смерти. Кого-нибудь убили, кого-то избили – на такие вопросы власти чаще всего реагируют. То есть реакция власти часто зависит от темы. Если тема связана с несправедливостью, с жизнью и смертью, то тогда власти реагируют. А все, что касается коммерческих тем, – тут гораздо сложнее. Потому что чаще всего это какие-то внутренние разборки, война компроматов, война за собственность третьих лиц. Поэтому такие истории в большинстве случаев не получают позитивного ответа от властей. Как, например, в случае с последней историей, инициированной Навальным.

РЖ: Как Вам кажется, не связан ли рост влиятельности блогов и социальных сетей с тем, что чиновники и даже сам президент сегодня активно пользуются этими ресурсами?

М.Л.: Да, конечно. Это безусловно позитивный фактор. Даже если чиновники пользуются Твиттером или блогом для галочки, то даже это оказывает какой-то эффект. Я лично знаю массу случаев, когда люди писали в блог своего губернатора и получали ответ. То есть, возникают новые каналы коммуникации, они работают и это хорошо. Чем больше открытость власти, тем лучше.

РЖ: Новый канал коммуникации?

М.Л.: Да. Остальные каналы связи с властями уже не работают, а интернет канал работает. Поэтому его сегодня надо использовать по максимуму, чтобы какие-то имеющиеся проблемы, нарушение прав, проблемы и т.д. решались.

РЖ: На днях прошла информация о том, что Медведев открывает себе второй Твиттер. Как Вы думаете, зачем это нужно? Чтобы расширить канал общения или с какой-то другой целью? Позиционируется, что один будет для пресс-службы, для официальных сообщений, а другой – личный.

М.Л.: Это хороший шаг. Потому что для имиджа президента очень выгодно, если у него есть и официальная страница в Твиттере, и неофициальная личная. Вы знаете, в статусе президента путать личное и официальное не очень хорошо. Если он готов показывать себя как человека, это надо только приветствовать. Вопрос, насколько он будет открыт к этому общению. Например, в официальном Твиттере он никому не отвечает и ни на что не реагирует. Если он в своем неофициальном Твиттере будет реагировать на что-то, то это будет просто замечательно.

Беседовала Ксения Колкунова